– Они пальнули по нам из своих ебаных Т-72! Мы могли бы быть просто крошкой, долбаными молекулами в этом долбаном песке!
Он громко сплюнул на песок; при этом, я заметил кровь на песке.
– Прикусил язык, – отрывисто сказал Бадди. – Давай, бери сук на прицел. И не зевай, второй раз я могу тебя и не вытащить.
Джеб к тому моменту тоже поднялся, неловко опираясь на левую ногу. Он попробовал перевести на нее свой вес и скривился.
– Или задело, или ушиб при падении. Ох блять, я повеселюсь с вами, – мрачно сказал он, ложась рядом.
Я отвел от него глаза и тут же заметил, как иракский солдат точно так же, как мое отражение в зеркале, наводит на меня свое оружие. Мои рефлексы сработали быстрее, чем мозг, а звук моего выстрела смешался с залпами снарядов вокруг.
Я не чувствовал ничего особенного в тот момент. Это был враг, и я мог бы быть мертв. Я убил врага, значит, я проживу еще некоторое время. Это не было облегчением, скорее, констатация факта. Если я убил того, кто хотел убить меня, победителем считаюсь я, а не он.
«Вот что значит быть на войне. Тебе просто все равно».
Я почти не замечал оглушительного рева вокруг. На другой стороне я заметил Денни и часть нашей группы. Денни почти не шевелился, вот только на расстоянии перед ним с какой-то организованной периодичностью падали на землю люди в форме IU5. Я быстро отвел взгляд. Мне нельзя было думать, мне нужно было выжить. Я успел заметить еще одного солдата, который целился в меня, и я опять, не задумываясь, нажал на курок. Согрешил один раз – греши до конца.
В реальность меня вернул Бадди, который рванул меня за плечо.
– Уходим! – прокричал он мне. – Была дана команда отступать!
Я не понимал, зачем отступать, но послушно поднялся. Мы присоединились к Денни и перебежками начали движение на юг. Перевес сил был на стороне Ирака, и командование решило не рисковать. Разумно с их стороны, учитывая их игнорирование наших просьб о воздушно-артиллерийской поддержке.
Мы понемногу отдалялись от города. Я почувствовал, как тугой узел в груди, который до этого держал меня в таком напряжении, ослаб. Мои пальцы слегка разжались на винтовке, я хотел повернуться к Денни, помахать ему, обнять за плечи Винни или Джеба, но я обернулся.
Палец иракского солдата нажал на курок.
Я не буду врать, что перед моими глазами пронеслась моя жизнь. Мне на ум не шли родители, друзья и бывшие девушки. Скорее, кто-то просто нажал на паузу, и я целую вечность разглядывал этого паренька, который меня убил.
Он тоже был в камуфляже, стандартном “Woodland”. У него в руках был старый добрый АК-47: классика, выпущенная русскими. Хорошее оружие, в свое время прославившееся своей надежностью. Я разглядел гранаты на поясе – если он решится их использовать, нам крышка. И у него было совсем молодое лицо, он был даже моложе меня.