– Когда ты пригласишь в гости Бет? – спросила Сабина, наливая себе вино. – Я ужасно хочу с ней познакомиться.
– На выходных, – спокойно ответил Адриан и тут же рассмеялся. – Не ожидала? Я так и знал. Да, я позвал ее на эти выходные к нам.
– То есть, у меня пара дней, чтобы придумать, чем ее поразить?
– Мам, можем просто заказать пиццу.
– Мне показывать ей твой детский альбом? Может, мой детский альбом?
– Мааам!
– Ладно, ладно. Просто расскажу пару позорных историй из твоего детства.
– У меня нет позорных историй! – возмутился Адриан.
– Они есть у всех. Если не вспомню ни одной твоей, выдумаю.
Адриан кинул в мать оливкой. Она не растерялась и вылила ему на голову стакан с водой.
– Так-то! Надеюсь, ты сейчас не идешь на свидание?
– Неа,– ответил сын, вставая за полотенцем.– Надо бы написать Марку. Ну знаешь…отдам, когда он вернется. Мне почему-то кажется, он не против навестить меня.
– По телевизору передают то же самое,– поделилась Сабина, – ничего нового. Войска в Пустыне, ла-ла-ла. Даже крупных сражений вроде не ведется, так, мелкие стычки. Не знаю, может, это правда скоро закончится, и нас просто пугали?
– Посмотрим. Надеюсь на это. Мистер Эйвори в восторге от газеты. Говорит, будет выдвигать нас на какую-то награду среди школ. Соревнование между кружками, типа того. Я не совсем понял, о чем он говорил, но говорил он убедительно, – улыбнулся Адриан.
– Отлично, – Сабина потрепала его по волосам, – когда следующий номер?
– Сейчас пока собираем материал. Надеюсь, за пару недель справимся.
– Жду с нетерпением. И так же сильно жду знакомства с твоей девушкой! – Сабина нарочно выделила это слово, и Адриан поморщился.
– Как же непривычно спустя годы одиночества слышать от собственной матери о своей девушке,– засмеялся он.
– Мне тоже непривычно, – в тон ему ответила Сабина, – я уже думала сватать тебя за дочерей соседок.
– Но у наших соседок нет дочерей, ма.
– За сыновей соседок?
– Господи!
Они закончили ужинать и вместе убрали со стола. Сабина пошла в гостиную, где у нее стоял небольшой мольберт, и начала набрасывать карандашом пейзаж; Адриан присоединился к ней с книгой, щелкнув пультом от телевизора. Он попал на прогноз погоды, обещали осадки.
Он вспомнил, как они точно так же, восемь назад, сидели в этой же гостиной, только втроем. Тогда тут было меньше всякого хлама, и, когда шел дождь, отец предлагал выключить свет и читать при свете фонариков, накрывшись пледами.
Потом он вспомнил, как лет пять назад вышел ночью из спальни, чтобы сходить в туалет, и услышал всхлипы из маминой комнаты. Он подошел к двери, всхлипы прекратились. Десятилетний Адриан толкнул дверь и увидел, что мама сидит на кровати в ночной рубашке, окно открыто настежь, а на кровати лежит открытый пузырек с таблетками. Она сидела спиной к двери, одну руку приложила к груди, во второй было что-то зажато. Она обернулась на звук, всхлипнула, разжала ладонь, и круглые белые таблетки со стуком упали на пол. Этот звук словно вывел Адриана из оцепенения, и он отчаянно и до боли в груди разрыдался, а Сабина подлетела к нему, крепко обняла и все шептала: «Прости, прости, прости».