В полумраке стало в разы комфортнее лежать на кровати. Но против своей воли пришлось разглядывать портрет заурядной личности. Человек, на которого во сне ему так и не удалось посмотреть и, который стукнул его паленом по голове – от чего Андрей и проснулся – обосновался четким образом в мыслях. Овальное, но не худое лицо, пухленькие щеки, высокий лоб, черные, широко распахнутые глаза, с плещущимся в них безумием, бледная тонкая кожа и, то появляющаяся, то исчезающая куда-то хитрая улыбочка. Черная непонятного крою и фасона одежда, небрежно накинутый, дурацкий, изорванный с одной стороны капюшон.
«Для чего ему меня убивать?» – медленно продумал Андрей и понял, что убивать его не хотели. А еще что-то неожиданное, но смутное быстро вспомналось. И если бы удалось воплотить это, так и не вспонящиеся, пусть бы в желтый березовый лист, сон быстрее бы отпустил Андрея. Но странное ощущение дежавю окутало его сознание, уже проснувшееся и усиленно прокручивающее яркий сон, и быстро отделаться от золотой эльтовской осени не было шанца.
Немного полежав, дивясь странному своему поведению во сне, Андрей встал, надел футболку и пошел перекусить. Включив экран телефона, машинально посмотрел время.
«03:43 – самое сладкое время, чтобы поспать» – подумал он, идя на кухню.
«Жаль, что не вишневый» – откусывая пирог с капустой, краешком сознания взгрустнул он. Насыщенно-нежный вкус бабушкиного пирога и старание не разбудить бабушку, грея воду в чайнике, оттеснили Эльтов и неописуемо вкусный вишневый пирог на второй план. И на этом плане, медленно перетекая к вечеру на третий и дальше, сон и пробудет, нервируя своим неосязаемым присутствием Андрея.
Перед тем, как лечь спать, Андрей в интернете для чего-то посмотрел, есть ли такой город – Эльтов. И убедившись в очевидном его отсутствии, задремал.
Прошло пару часов. Утро, неизвестно когда успевшее превратится в день, не смотря на ранние часы, открыто говорило – сегодня будет жарко.
Андрей вышел из дома в приподнятом настроении. Не спеша, с читаемым на лице удовольствием, он обвел еще сонным взглядом крыльцо, яблони с кустарником, росшие вдоль дорожки и уже отцветшие, и остановился на заборе, что отделял бабушкин участок от соседского. Забор был старый, уже с трудом стоявший на месте и завалившийся в заднем углу участка на сторону соседей, прямо на пышные кусты крыжовника. Ганки в заборе были посеревшие от времени и покрывшиеся лишайником. Забор хотели менять и Бушуевы и их соседи, но никак с обеих сторон не доходило до дела.
Андрей, потерев шею, пошел к сарайке за лопатой. Пока не сделалось жарко и солнце не начало печь в полную силу, надо было успеть вскопать грядку. Бабушка Зина хотела посадить редиску для второго урожая и, кажется, еще что-то. Там, за теплицей, места было мало и копать было не то чтобы неудобно, а некомфортно. С одной стороны забор, с другой, в метре от забора, теплица. Находиться в зауженном пространстве Андрею не нравилось, но клаустрофобией он не страдал. Года два назад ему вообще пришлось спускаться в пустой колодец – туда свалился котенок, и желающих достать животное, кроме Андрея, больше не нашлось.