– Вера.
– Господи, Верочка, какое замечательное имя. Как оно вам к лицу. Вдвойне очарован. Разрешите пригласить вас, вы кофе больше любите или чай?
– Константин Игоревич, давайте сделаем так: я буду пить чай, а вы кофе, или наоборот, но и вы, и я у себя дома.
– Замечательная идея. Только вы никогда не узнаете, какая вы прелесть. Вас не сумели оценить, это очевидно. Не откажите в удовольствии почитать вам стихи. У меня есть лирика собственного сочинения.
– Хорошо, читайте, у меня есть немного времени.
– Прямо здесь? Это неудобно.
Оказалось несметное число тем, волнующих того и другого.
Разговорились.
Чай, кофе, чуть позже сухое вино: достойное начало романтических отношений. Вера поняла, не умом, сердцем, что именно его искала всю жизнь.
Неожиданно Константин Игоревич начал оглядываться на часы. Оказалось, назначена важная встреча.
Неделю Вера читала Фета, вникала в строки, в которых переплетались любовь, страсть, сомнения, переживания, сожаления. Эмоции и чувства казались живыми. Вера представляла Константина Игоревича, который читает стихи.
Он не звонил, хотя номер телефона записал.
Неделя. Целую неделя и никаких вестей.
Работа не шла на ум. Вера переживала. Перед глазами стояла голограмма человека, который дал и тут же отобрал надежду на счастье.
Мужчина появился неожиданно.
Лицо, жесты, поза: всё указывало на то, что он огорчён, расстроен.
Константин Игоревич оказался честным и искренним. Он во всём признался, глядя в глаза, ничего не утаивая.
Рассказал про жену, про двух сыновей, про слишком сложные отношения. Правда, всё это он поведал Вере уже в постели, после того, как она трижды падала в бездну страсти и возвращалась обратно счастливой.
Отказать любимому не было ни сил, ни желания. Сколько можно рассуждать на темы морали, если жизнь не желает считаться с такими категориями человеческих отношений?
Константин Игоревич тепло отзывался о жене, только отмечал, что она курица и наседка, что совсем не понимает его стремлений и целей, возвышенных, грандиозных.
– Ей бы нужен кто-то проще, кому нет дела до совершенства и гармонии, но перст судьбы распорядился так, а не иначе. Приходится мириться, выравнивать потенциалы.
Понятно, что Вере было не очень приятно слышать, как любимый обсуждает жену, пусть даже доставляющую неприятности и хлопоты, но стремление быть желанной и нужной гасило этот незначительный дискомфорт.
Зато как он описывал отношения с сыновьями. Любил отпрысков до потери пульса.
Мужчина водил Веру на выставки, в театры. У него оказалось масса знакомых в сфере искусств, начиная от художников и скульпторов, заканчивая солистами в церковном хоре.