– Говорит, что рано. Познакомиться поближе, мол, сначала нужно.
– И я про то же. Выбирает, ковыряется, хочет товар на зуб попробовать, чтобы решение принять. А девственность всего одна. Вот… Поиграй в недотрогу, если сможешь устоять против его чар. Не всем правда удаётся. Если любит – поймёт, что причиной тому твоя девичья застенчивость и осторожность. Чаще мальчишки убегают от девочки-мимозы, не желают терять время на напрасные детские игры. Им сразу цветочек сорвать нужно. Биология, основной инстинкт.
– Откуда ты это знаешь?
– Страус поведал. Шучу, конечно. Девочки рассказывали. Раечку из сто пятьдесят третьей комнаты спроси. Она много чего про мужское непостоянство знает. У неё от того сопромата тоже уши пухли, теперь вот животик на нос прёт, а мальчику мамочка не разрешила иметь дело с плохой девочкой.
– Это как понять, где логика? Нас же другой математике учили. Почему девочка вдруг и сразу стала плохой, как только забеременела? А ребёнок, получается, он тоже…
– Ещё как получается, Лариска. Реальность бытия огорчает чаще, чем радует.
– Мой Димка не такой. Он добрый.
– Ты спросила, я ответила. Сама решай. У нас ведь страна советов, этого добра у каждого хоть отбавляй. Слушать советы не только не обязательно, но и вредно. Знаешь, Лариска, что я тебе скажу – мы ведь только строим из себя умных и целомудренных, а как любимый прижмёт – благоразумие и скромность волной смывает. Сама поймёшь, о чём говорю. Вспоминаю свои любовные ошибки, глупости всякие забавные, минуты неодолимой страсти и улыбаюсь про себя: так хочется повторять их ещё и ещё. Эх, растравила душу, зараза! Хватит уже болтать невесть о чём. Сами не хотите учить, другим не мешайте. Одни Джульетты, блин, собрались. Не успели вылупиться, а уже про любовь.
Бабушка, точнее прабабушка Ирина, сидит в раскалённой июньским зноем комнате, почти не двигаясь. Одета она вполне по-зимнему: в добротный ручной вязки шерстяной свитер, вязаную шапочку и катаные валенки.
В комнате есть телевизор, на столе лежит стопка книг, но она погружена в себя, не обращает внимания на внешний мир. Видимо путешествует во времени. Со стариками это часто происходит.
Большая часть жизни, фотографически запечатлённая памятью, покоится где-то глубоко внутри. Воспоминания время от времени становятся живыми, проходят перед мысленным взором цветными картинками и звуковыми галлюцинациями, вызывают ощущение присутствия и участия.
Нередко Ирине Сергеевне мерещатся удивительно живые вкусы и запахи из далёкого детства или юности, такие желанные, милые сердцу ароматы, которые обычно накрепко привязаны к определённым событиям.