Помнится, как совсем махонькую, брали её родители на сенокос. Было это в самый разгар лета, скорее всего в середине июля.
Словно соревнуясь друг с другом в виртуозном умении славить лето, стрекотали кузнечики, прыгали из-под ног, потешно взмахивали крыльями. Благоухающее разнотравье, непрерывное гудение пчёл и шмелей, парящие над лугом, цветные, по большей части полосатые мушки.
Многочисленные бабочки, порхающие между всем этим великолепием, пение невидимых птиц, лишь изредка вспархивающих непонятно откуда. И сладкий, дурманящий запах свежескошенного сена.
Взрослые сгребают его в валки, потом складывают в стожок. После мамка собирает обед на цветастой скатерти, постеленной прямо на траву. Приходит папка: потный, в светлой холщёвой рубахе с закатанными рукавами и распахнутым воротом.
Мамка подаёт ему кринку молока, вышитый рушник. Отец пьёт, проливая белую жидкость струйкой на грудь, крякает от удовольствия, смачно, с причмокиванием целует в губы мамку, вытирает обоих полотенцем, хватает на руки её, маленькую Иришку, подбрасывает и смеётся.
От него исходит пряный, терпкий дух разморённого мужского тела, сдобренный ароматом настоявшихся трав, полуденного зноя, молока. Этот удивительный запах, точнее коктейль из ароматов, замешанный на переживаниях: впечатления, эмоции, звуки, ощущение тепла, счастья, стали посещать Ирину Сергеевну всё чаще.
Она вдыхает эту иллюзорную, до боли родную смесь ощущений, щурится подслеповатыми глазами, выдавая своё возбуждённое состояние выражением на лице блаженства и умиротворенности, и радуется.
Было же. Всё это происходило именно с ней, отпечаталось в сознании.
Теперь она осталась совсем одна, хотя и живёт в семье родной дочери. Во всяком случае, так чувствует.
Есть у неё две дочки, у них она и квартирует по очереди, внучки, но у каждого из них своя обособленная жизнь, в которую Ирина Сергеевна никак не вписывается.
Как ни крути, самым дорогим и родным после родителей был муж. Всё самое важное и дорогое добывали и строили вместе, в том числе горе и злосчастья пополам переживали.
Когда и куда направляться далее, что делать, с кем жить, решают, не спрашивая её согласия дочки, постоянно создавая из этого неразрешимые проблемы.
Был ещё сынок, да недавно сгинул: неловко, очень небрежно закрепил машину на пеньках во время ремонта, нажал посильнее на гаечный ключ, сдвинул подставку с места, машина и завалилась, придавив парня насмерть, царство ему небесное, земля пухом.
Всё чаще раздаются голоса с того света, забирают одного за другим родных, знакомых и близких. Скоро и её черед настанет. Недолго, осталось. Пора и честь знать.