Жизнь – необъяснимый, непостижимый в логическом ракурсе парадокс: когда всё можно – ничего не хочется и наоборот.
Когда судьба вместо праздника жизни предлагает задуматься о бренности всего сущего, на передний план выступает стремление послать её далеко и надолго, – не дождётесь! Я ещё ого-го!
Лучи автомобильных фар и жёлтый мигающий свет уличных фонарей выхватывали из темноты её обтянутое во всё чёрное, вполне привлекательное издалека рельефное тело с позолоченными руками и ногами, расставленными как при морской качке.
Марина казалась себе чертовски привлекательной, но искусственный свет извращает до неузнаваемости даже совершеннейшие пейзажи, безжалостно круша действительно сказочные иллюзии, чего уж говорить о сливающейся с мраком ночи застывшей фигуре, лишь контурно напоминающей женский силуэт.
В такое позднее время кому вздумается махать на дороге руками?
Её заметили, оценили, но совсем не так как она мечтала. Совсем не так.
Женщина нуждалась в приключениях и страсти, жаждала признания, обожания, симпатии. И незамедлительно получила всё, что хотела, даже больше: её купили. С потрохами, за дешёвую копейку, нисколько не скрывая потребительских симпатий.
– Приземляйся, волшебная. Почём нынче любовь?
– Понятно, ты новенькая. Ничего, договоримся. Падай, осваивайся!
Блеск в её лукавых глазах всегда освещал мужчинам нужное направление.
Машина была дорогая. Внутри пахло элитным парфюмом. Мальчишки выглядели широкоплечими, взрослыми, пожившими.
– Замечательно, крошка. Да ты уже мокренькая! Определённо, ты ждала нас.
Марина Сигизмундовна нервно расхохоталась, – пусть так, мальчики! Если на всех озабоченных дам не хватает принцев, приходится довольствоваться их белыми жеребцами. Прикольно! Так я ещё не развлекалась. Можно вопрос?
– Валяй!
– Вы совершеннолетние?
– Не бери в голову, крошка. Сама увидишь.
Не каждому удаётся в нужное время родиться, в нужном месте. Мне как-то сразу не повезло: родитель мой родом из шахтёрского городка, к сивухе пристрастился раньше, чем грамоте выучился. Где его маменька откопала – ума не приложу.
Драл меня, почём зря, сатана, наверно с самого рождения. Без разницы ему было – за дело или так, руки деть некуда.
Любимой поговоркой отца было, – учить надо, пока ничего не натворил. Когда напакостил –исправлять и расплачиваться поздно. Для профилактики и правильного образования мальцу шрамы на заднице жизненно необходимы, чтобы честь блюл и отца помнил.
Я ему не очень-то давался, особенно когда хмельной куражился – убегал, куда подальше, так с дядькой Василием и познакомился.