– А теперь разбейте их! Отправьте их всех в пекло Нижнего мира! Принесите мне их головы!
Воины отозвались громовым боевым кличем. Заснеженная земля дрогнула от топота копыт. Войско помчалось обратно через холмы, на врага. Воины скакали мимо Селенга, подобно водам ручья, обтекающим валун. Он гарцевал на гауре, подняв халади вверх.
Для агашери появление свежих сил Селенга оказалось полной неожиданностью. К тому же их боевые порядки были расстроены нападением на обозы.
Конные клинья врезались в ряды врага. Выбивали из седел, топтали копытами, вспарывали животы копьями и отрубали головы. Агашери отчаянно отбивались. Их отряды уничтожали по отдельности.
Кичи-тархан с остатками бори напал на свиту Горгуда. Вскоре глава рода пал вместе с приспешниками. Кичи-тархан принес его голову Селенгу и бросил на землю.
– А, вот он, мой старый друг, – улыбнулся Селенг. – Как же я рад тебя видеть.
Он слез с гаура и помочился на голову врага.
– Вот ответ на твое предложение о лизании зада, – заявил Селенг.
Гвардейцы бори смеялись, глядя на грязную голову Горгуда.
Сражение закончилось полным поражением агашери. Почти все мужчины рода полегли на поле боя.
Агаристан покорился Селенгу.
Оглушительный свист
В поле стояли мамонты и жевали траву.
– Знаешь что, Ясенек, – сказал отец, пристально поглядев на волосатых слонов. – Давай-ка объедем их. Целых три детеныша, мамонтихи могут осерчать.
Ясень кивнул и крикнул:
– Хорошо, тятя, – и пустил гаура вскачь по полю.
Отец у него, Саксон Колыба, сильный, рука в обхвате, как ляжка зуброна. Запросто монеты гнет и железки толстые узлами завязывает. Но очертя голову куда попало не лезет. Если говорит, что опасно, значит так и есть.
Трава в поле за лето выросла в человеческий рост. Из зарослей взлетали гигантские стрекозы.
– Кыш, твари! – кричал Ясень и бил насекомых плетью, хотя по размерам они ненамного уступали мальчику.
В грудь кольнуло острое. Ясень пощупал под рубахой. Мамин гребень из меди, зубцы колются. Ручка в форме горлицы. Все, что от мамы осталось.
Насколько отец был мощный и неутомимый, настолько сын был хилый и хворый. Это он в родичей по материнской линии пошел. Да и сама мать Ясеня долго болела во время беременности, да и потом, когда родила, еле выжила. Почти не поила младенца материнским молоком. Дожила до недавних пор, на ноги поставила, а потом не выдержала, зачахла от красного мора, недавно поразившего княжество Сабиров.
Отец и сын не могли больше дома оставаться. С князем рассорились, поехали прочь из Чернограда, где жили. Всю весну и лето ездили по стране, искали где приткнуться. Сейчас добирались, наконец, до столицы, Самбитас-града, решив там перезимовать.