К вечеру они проехали по деревянному мосту через реку. От медленно текущей воды и впрямь несло тухлым мясом. Ниже по течению на берегу Ясень увидел полуразложившиеся трупы мамонтов. В них копошились стаи пещерных гиен и стервятников.
– Вон он, лес, – сказал отец, указывая на огромные дубы, к которым уходила дорога. На краю дороги лежала перевернутая повозка. Рядом белели кости гауров и человеческие черепа. – Мы сделаем вот как. Ты езжай по дороге через лес. Медленно. Я пойду в обход. Ты отвлечешь его внимание. Я нападу на него сзади. Чтобы не дать ему свистеть.
Они поскакали дальше. Гауры устало хрипели. Светила исчезли за горизонтом. Небо потемнело и темно-алым покрывалом нависло над землей. Трава на лугу перед лесом стояла черная или серая.
Когда подъехали к лесу, отец сказал:
– Если что-то пойдет не так, езжай сюда обратно. Не пытайся прорваться сквозь лес. Объедь его и скачи в Самбитас без меня. Понял?
Ясень кивнул. А что, если сейчас он видит отца в последний раз? Как потом дальше на свете жить?
– Сосчитай до ста десять раз и езжай в лес, – сказал Саксон, трогая гаура. – И будь осторожен. Скоро мы его поймаем.
От речки несло гнилым мясом. Ясень послушно сосчитал, хотя несколько раз сбился со счета. Поехал на гауре в лес.
Вековые дубы встретили мальчика мрачным безмолвием. В корнях одного из деревьев похрюкивали деодоны.
Ясень проехал еще и заметил, как быстро стемнело в лесу. Где же этот бесов разбойник спрятался?
Немного погодя он выехал на опушку, в центре которой стояли девять дубов. На одном дереве мальчик заметил огромное гнездо. В гнезде стоял шалаш.
Когда Ясень подъехал ближе, гаур беспокойно затрубил. Затрещали ветви, из шалаша вылез мужчина и сел на краю гнезда. Свесил вниз голые ноги. Одихмат-разбойник, явился не запылился.
Как и говорила старушка, у Одихмата и вправду оказались горящие красные глаза. Руки длинные, голова лысая, только косичка болтается.
– Слэзь, – хрипло приказал Одихмат и показал на гаура.
Ясень посмотрел на него снизу вверх. Послушаться или нет? Что лучше отвлечет внимание разбойника?
Но Одихмат уже решил за него. Пожал плечами и свистнул. Негромко и пронзительно.
Ясень слетел с гаура, чуть не ослепнув от жгучей боли в голове. Гаур затрубил и повалился набок. Забил копытами и утих.
Мальчик поднялся и увидел, что из пасти и ушей гаура течет кровь.
– Повэзло тэбе, щэнок, – сказал Одихмат. – Ты махонькый. Вэсь звук гаур прынял. А то бы тоже валялся с лопнувшэй головой.
Он говорил низким голосом, растягивая слова.
– Впрочем, давай исправим, – сказал Одихмат и поднял руку. Лицо разбойника исказилось, приготовился свистеть.