И, наконец, в заброшенной горной долине, где лава кипела пузырями и просачивалась в расселины между камней, Хорул увидел душу Туяра. Она тоже мерцала синим цветом. Ее сжимал в руках великан с двумя косматыми песьими головами. Время от времени он грыз душу клыками. Она освещала долину яркими вспышками.
Хорул пробормотал молитву Тэйангу. Подкрался к великану сзади. Ударил лапой по спине и вцепился в шею правой головы. Великан взревел и выронил душу Туяра. Развернулся, схватил Хорула, швырнул на скалы. Медведь упал, ударившись спиной.
Великан подскочил к нему, насел сверху, сдавил шею. Приблизились песьи морды, обдали смрадом, клыки впились в горло. Хорул еще не встречал такого сильного демона. Он рычал и бил великана лапами.
Душа Туяра бессильно лежала неподалеку.
Одна псиная голова продолжала рвать медвежье горло, а вторая схватила Хорула за ухо. В глазах шамана потемнело, а в ушах раздался звон. Медведь тревожно засверкал переливчатыми синими всполохами.
***
Сандаэра не знала, как быть. Хорул лежал на шкурах и бился в судорогах. Изо рта текла кровавая пена. Колокольчики глухо звякали. Туяр тоже вдруг повалился ничком на пол и не двигался.
Там, в неведомом путешествии, куда отправился шаман, случилось нечто ужасное. Что делать, как ему помочь?
Старуха поглядела на неподвижного сына и выскочила из кибитки. Проводник спал на стоге сена в загоне под навесом. Услышал Сандаэру, проснулся.
– Ну, что? Закончили колдовать?
– Ему нужна помощь, красавчик. Он подыхает.
Проводник ворвался в жилище. Увидел хрипящего шамана, ручейки крови текли изо рта, носа и ушей. Побледнел. Выбежал из кибитки. Постоял, подумал.
– Чего делать-то будем? – завопила Сандаэра.
Проводник сорвался с места. Вскочил на гаура, поскакал с поляны по еле заметной тропе в лес. Не в Акташ, в другую сторону.
– Ты куда? – крикнула вслед Сандаэра.
– За Хункаром, – ответил проводник на ходу. – Только он поможет.
***
Спустя полтора сага, когда стемнело, а Сандаэра чуть не сошла с ума от беспокойства, из леса выехала чудная повозка. Ее тащили два белых гаура. Похожа на колесницу, только уже и тоньше. Сделана из меди.
В повозке стоял человек, Сандаэра подобных и не видела. Среднего роста, руки и ноги маленькие. Волосы, усы, длинная борода и даже брови – все ослепительно белое. И одет в длинную белую тогу с просторными рукавами и штанинами, ни одного темного пятнышка. Вот только кончик бороды, что доставала до живота, подвязан черным узлом. И пояс черный. На шее на серебряной цепочке болтался амулет. Лицо гладкое и молодое, ни морщинки.