А эти прекрасные в своей откровенности и бесхитростности речовки! Интересно, кто их выдумывал?
Раз-два, Ленин с нами,
Три-четыре, Ленин жив!
Выше ленинское знамя,
Пионерский коллектив!
Смена – смене
навстречу – идёт.
Смена – смене
победу – несёт.
Красный галстук не напрасно
Носишь на груди.
Помни Ленина заветы
И вперёд иди!
(Тирешечками я выделила паузы, уж извините за вольность.)
В общем, первых мест по городу мы не занимали, но второе как-то отхватили, чему были очень рады. Первое место всегда было у отряда из какой-то другой школы, выступления его было интересно смотреть: они отличались сложными многоступенчатыми перестроениями. Их явно готовил компетентный взрослый, а мы варились в собственном соку.
Ещё я пыталась петь в школьном хоре. Но это моя бабушка Аня была певуньей, моя мама певунья, а я не то чтобы совсем безголосая, но мне медведь на ухо всё-таки малость наступил, так что слух у меня неидеальный, прямо скажем. И вот я попробовала петь… Почему-то нормальный голос исчезал, а вместо него слышалось то блеяние, то подвывание. Нет, хор не для меня, причём это решила не только я, но и руководитель хора.
Мама пыталась всё-таки дать мне музыкальное образование, повела в музыкальную школу на прослушивание – меня забраковали. Как хорошо, а то пришлось бы мучиться семь лет с сольфеджио и прочими бяками. Моя подруга, правда, окончила музыкальную школу по классу фортепиано, но всё время страдала: как тяжело, как много задают, какие коротенькие у неё пальчики – трудно брать аккорды в «Хорошо темперированном клавире» Баха. А музыка была такая красивая, завораживающая… Я несколько раз сидела рядом с Надюшей, когда она разучивала «Клавир». Через несколько секунд после начала её игры сверху раздавался стук – это соседка по прозвищу Гутька выражала своё недовольство музыкой.
Да, звукоизоляция – большая проблема в среднестатистическом российском доме. Где бы я ни жила, везде было хорошо слышно соседей сверху, снизу, слева, справа. Исключением стало аспирантское общежитие, где были толстые кирпичные или каменные стены; как нам кто-то говорил, это бывшие конюшни. Если так, то для лошадей в дореволюционное время строили лучше, чем для людей сейчас. Хотя какие лошади могли бы взобраться по лестнице на третий этаж? Ерунда какая-то. Скорее, это был воспитательный дом или дом для прислуги.
Эта самая Гутька (Августа, что ли?) преследовала мою подругу годами, даже когда та уже окончила музыкальную школу и перестала терзать пианино. Жила она с престарелой матерью – вылитой ведьмой, и обе были малость чокнутыми. Они постоянно что-то сыпали или лили на балкон соседям снизу, то есть семье моей подруги, подбрасывали им какие-то «колдовские» артефакты. Когда терпение отца Надежды иссякло, он поднялся на этаж Гутьки, долго колотил в дверь и кричал что-то, наверное, с использованием экспрессивной русской фразеологии. Это возымело действие: на балкон больше ничего не падало.