– Зачем ты это сделал? – сухо спросил он, бросив на меня мимолётный взгляд через зеркало заднего вида.
Странно, я ждал этого вопроса от Вергилия, но никак не от Зета.
– Я… это сложно объяснить так сразу.
– Почему ты предал нас? – настаивал Зет.
– Я же…
– Что тебя не устраивало? – прервал он мои неловкие мычания. – Тебе был дан великий шанс что-то изменить в этом мире, в жизни людей. Тебе дана великолепная возможность прожить жизнь, служа великой цели. Зачем? Зачем ты это сделал? Почему предал службу Стражей? Вы – это всё, что у меня оставалось, и единственные, кому я мог доверять. Я считал тебя и Киру великолепной командой, одними из лучших. Когда я смотрел на вас, то видел будущее, то самое, ради которого стоит продолжать бороться, несмотря ни на что. Теперь этого нет. Ничего нет.
– Прости, Зет, я знаю, что для тебя значит служба, и знаю, что ты потерял брата, но это правда сложно объяснить. Просто знай – я не предавал тебя и никогда не смогу. Всё, что я делал последние дни, было только ради вас, всех Стражей и людей. Я считал… и считаю, что поступал правильно, и теперь мне есть, что сказать Верховному Стражу!
Но Зет не желал ничего слышать, он окончательно погрузился в пучину личной трагедии от последнего сожжённого моста, он был опустошён и обескровлен, он как внезапно осиротевший ребёнок, кого бесцеремонно выбросили на обочину жизни. Я понимал его, ведь сам недавно ощущал нечто подобное и так и не смог окончательно оправиться от потери. Я до сих пор слышу её зов, той части самого себя, что безвозвратно ушла вслед за символом Стража на моей руке.
– Я ведь тогда спас тебя на складе, – не слыша никого и ничего, продолжал Зет, даже не подозревая, кто на самом деле спас меня от окончательного поглощения «Белым шумом». – Я нёс тебя на руках, пока твои мозги спекались от собственной дурости, и теперь понимаю, что зря. Похоже, что эта игрушка Кукольника окончательно выжгла тебе разум и превратила в ещё одно его ужасное творение. Мерзко, очень мерзко. Как ты мог предать моё доверие, Стил, как ты мог? Если бы не приказ Верховного Стража, кого я уважаю больше себя самого, то я бы давно…
Зет проглотил слова, захлёбываясь в собственных мыслях, затем поджал губы, словно пытаясь сдержать слёзы, и покачал головой. После чего замолчал и за весь остаток дороги до башни Стражей не произнёс ни слова. В наступившей тишине я услышал, как дождь хлынул с новой силой, забарабанил по крыше и в окно рядом со мной. Он что-то шептал мне, подначивал на дурные мысли, а может, я сам вкладывал в белый шум безразличных капель серенаду из порочных слов.