Скажите мне, что мы увидим, если выглянем в окно, какую Систему там встретим? Такой ли её желали видеть наши предки, такой ли мы поклялись её сделать? Нет! Система умирает, ломается под тяжестью всех пороков, захлестнувших наш город. Она истекает кровью на наших глазах, она беспомощна и беззащитна, а мы игнорируем это, делаем вид, что творящийся за стеклом беспредел является нормой жизни, притворяемся и врём сами себе. Но мы не виноваты в том, что происходит. Отступники сделали её такой, превратили Систему в своё тёмное отражение.
Я вижу своё отражение, свой потерянный взгляд в глубине прозрачной стены и ненавижу всё, что меня окружает, ненавижу самого себя. Макс не знал, что я стою за стеной, выдыхаю горячий воздух на разделяющую нас границу и смотрю на него, на истекающего кровью и погибающего в безвестности взломщика, мечтавшего творить и созидать. Дал ли кто-нибудь ему шанс пойти правильной дорогой, даровал ли кто-нибудь другой путь вместо того, что он выбрал сам? Вопросы без ответов, и не потому, что их нет, а потому, что они в них не нуждаются. Макс не видел меня за стеной, но будто почувствовал моё присутствие. Он поднял голову, повернулся ко мне с кровавыми слезами на глазах, посмотрел в мою сторону сквозь узкие щели на заплывшем и опухшем от избиения лице. Я видел, с каким трудом шевелятся его губы, повторяя одно и то же слово, но я прочитал его: «Прости».
Меня часто спрашивали, достойны ли они прощения после всего, что сотворили с Системой и нашим домом? После всех их деяний, грабежей, убийств и насилия, достойны ли они хоть чуточку нашего сочувствия и милосердия? Нет! Как не достоин сожаления дикий зверь, что рвёт на части наших детей, лишая их будущего и преграждая путь к желанной цели. Нет, говорю я вам, эти люди не достойны прощения, не достойны уважения и жалости. Мы были слишком добры и малодушны в своей борьбе, но пришла пора положить этому конец!
В комнату ворвались Харви и Рон, слишком долго простоявшие в нерешительности, не зная, что делать со мной. Они схватили меня под руки и с грязной руганью выставили за дверь. Прости, Макс, я тоже виноват перед тобой, но я никогда не смогу простить предательства.
Теперь вы здесь. Вы услышали наш призыв, народный клич встать на защиту Системы. Вы пришли сегодня с утра в этот зал с готовностью выполнить самую важную миссию во всей вашей жизни. То, ради чего мы были рождены, ради чего боролись, мечтали и верили. Сегодня именно тот день – день нашего триумфа!
Длинная колонна машин отъезжает от башни Стражей и направляется на шоссе, ведущее в спальную часть города. Огромная тёмная змея поглотила все дороги, она вытянулась на несколько сотен метров и медленно ползла по улицам, изгибалась, шипела и клацала хищной пастью. Она чуяла свою добычу и неумолимо продвигалась к ней. Во главе колонны следовали легковые автомобили Стражей, где находились все передовые наступающие силы: отряды Палачей и сам Вергилий. Остальные Хранители отказались покидать свой пост, даже по приказу Верховного Стража, они считали своим главным долгом охранять своё божество. Позади нас ехали остальные автомобили Ищеек и фургоны Техников, куда погрузили отряды Наблюдателей. Простые необученные мальчишки, впервые в жизни взявшие в руки оружие. Кто-то держал его с гордо поднятой головой и, выпятив вперёд грудь, крутил оружие в руках, как главное сокровище в своей жизни, и с самодовольным восхищением запрыгивал в фургоны. А кто-то стоял в растерянности и непонимании, со страхом взирая на холодную сталь в своих трясущихся руках. Сколько из них успели передумать в то утро, когда до них дошло полное понимание того, в чём им предстоит участвовать? Сколько из них мечтали отказаться, но уже не могли из-за самого большого страха для этих мальчишек – возможности потерять свою мечту.