Чтобы дойти до песчаного берега, мне потребовалась четверть часа. Ноги вязли в сыром песке, пару раз я поскользнулась и едва не упала. Наконец, впереди блеснула водяная гладь. Раздвинув ветки негустого кустарника, я склонилась над водой.
Мой крик пронесся над спокойной рекой, заглушив её монотонное журчание. Будь рядом люди, они бы вздрогнули от страха, решив, что произошло убийство.
Но я просто увидела свое лицо. Точнее, то, каким оно стало после заклятия доны Солан. Она не только лишила меня красоты, она забрала мою молодость. В реке отражалось лицо глубокой старухи.
Коричневая кожа была испещрена морщинами и некрасивыми пятнами. Из-под платка выбивались седые пряди волос. Потухшие глаза окружены серыми тенями.
«Это я?! Не верю! Этого не может быть!»
Не сдержавшись, я ударила ладонью по воде. Отражение исчезло, но ненадолго. Поднеся к лицу руки, я вдруг обратила внимание на сухую кожу, скрюченные пальцы и множество коричневых пятен.
Это не сон. Я не только потеряла красивую внешность, но и состарилась.
Раскачиваясь из стороны в сторону, я не закричала, а тихо завыла. Так, как воют животные, потерявшие нечто очень ценное.
Молодость и красота – об этом говорила дона Солан. Она искала именно такую девушку, чтобы спасти свою дочь.
«Теперь можно не волноваться об ищейках Брана, – мрачно думала я. – Ни один человек не заподозрит в старухе девушку из другого мира, хранительницу аматеуса. Кстати, почему кулон меня не защитил? Он ведь помог в прошлый раз, когда на меня напал Рувельт? Может, его забрала дона Солан, когда усыпила меня?»
Пальцы скользнули вниз, нащупывая кулон, лежавший в потайном кармане. Нет, я его не потеряла. Но, почему же аматеус не подействовал?!
Немного подумав, я нашла ответ. В отличие от бывшего хозяина, напавшего на меня, дона Солан действовала тоньше. Она не ударила меня, не пыталась убить или покалечить. Даже приготовила зелье, чтобы я уснула и не чувствовала боли. А затем просто перенесла проклятие со своей дочери на меня.
С одной стороны, женщина разрушила мою жизнь. С другой, я сохранила здоровье, пусть и лишилась красоты. А то, что я недолго проживу в новом облике, аматеус вряд ли «понимал».
Конечно, сейчас я могла бы послать свою ненависть, усиленную артефактом, доне Солан. Женщина бы тяжело заболела или у неё начались бы проблемы в жизни. Но, это не вернет мне прежнюю внешность, не говоря уже о том, что Солан и так ждет магический откат за содеянное. Зачем мне пачкать руки, пытаясь ей отомстить?
– Что вы здесь делаете, бабушка? – раздался звонкий голос за моей спиной.