Саше стало неловко от общего внимания, и она ограничилась одной фразой:
— Полковник тоже был удивлен при виде моей прически.
Аврора спросила нарочито равнодушным голосом:
— А зачем, Анна, тебе потребовалось укоротить волосы? Ты ведь это сделала в дороге?
— Да, в дороге они очень пачкались. Длинные волосы было несподручно часто мыть.
Вступила в разговор и княгиня, аккуратно и изящно справляясь с десертом:
— Моя вина была в том, что не дала Анне сопровождающей компаньонки или служанки. Григорий вызвался ее заменить. Слишком быстро пришлось принимать решение, исполняя волю твоего батюшки. Тебе нужно понять меня.
— Да, матушка, Григорий был незаменим в дороге. Никакая женщина так не справлялась бы.
На этом неприятный для Саши разговор закончился. Еще и потому, что княгиня объявила о предстоящем осеннем балу, который ежегодно давал смоленский губернатор.
У Саши ёкнуло сердце, зато Аврора повеселела.
— Мамаn, надо съездить к портному. В прошлом году мы заказали для бала…
Разговор этот мать и дочь уже вели, выходя из столовой. Саша успокаивала себя, что не оплошает в очередной раз и скромно отсидится за спиной сестры, хотя подумала, что может сказаться больной и остаться дома.
Однако ехать все же пришлось, хотя задумка Саши пригодилась: на балу ее оставили в покое и княгиня, и Аврора, и Марфа Ивановна, посадив сзади пышнотелых матрон — мамаш впервые выезжающих невест.
Платье на ней был прошлогоднее — так решили все, кто занимался подготовкой к балу. Одобрили и цвет, и фасон, объяснили, что оно надевалось лишь единственный раз. А для Саши оно было просто роскошное, с большим воротником а-паш, не хуже нового платья Авроры. Даже Николя, подошедший поздороваться во время первого танца, отметил, что Анна необычайно хорошо выглядит. Держа веер в руках, Саша поблагодарила голубоглазого поручика и попросила спасти ее от приглашений на танец, уж очень неважно она чувствует себя. В ответ Николя согласно кивнул головой и спросил:
— Анна, вам доставили письмо полковника? Сегодня видел, как штабной курьер отбыл с этим поручением.
Сашу охватило волнение и одновременно сожаление: письмо, конечно же, на столе у княгини, и она сможет прочесть его только вечером.
Было интересно наблюдать за тем, как проходит губернаторский бал, видеть оживленные лица, элегантные движения танцующих пар, красивые лица молодых девушек в прекрасных одеяниях. Среди мужчин не заметила кого-либо с привлекательной внешностью. С сожалением подумала, как выделялся бы здесь, в большой и шумной зале, Немировский своей статной фигурой и благородной внешностью. Но вот в залу вошел Серж Осипов, и все зашушукались, так хорош он был во фраке и белых панталонах, так горделиво выглядела голова с напомаженными волосами.