Мы шли и разговаривали. А точнее, фейри болтал о том, какая сегодня погода и что лето уже окончательно сдало свои права и зима пока еще осторожно трогает лапами землю, сковывая ее первыми заморозками. О том, что я премилое создание, и богиня Дану, зачем мне это грубое железо, лучше его вообще выкинуть — бесполезная ведь штука. Не хочет Элла выбрасывать? Досадно, конечно, но желание дамы — закон, а он, как кавалер, лишь может молить меня о том, чтобы я убрала гадкую вещь… да хоть в одну из складок одежды. Зачем? Помилуйте, а как же иначе целовать даме обе ее ручки, а не одну? Такие тонкие пальчики обязаны быть поцелованы! Хотя от них все равно тянет железом, и если дама хочет знать — это дурной тон. Вот по секрету и лишь из хорошего отношения.
Я кивала. Закалывала иглу в шов штанов и протягивала руки, ощущая, как сердце трепещет от прикосновений красивых губ, от того, как блестит свет на золотых волосах и белоснежной коже. А уши, какие же красивые и необычные у него уши, так и хочется потрогать.
Как, говорите, вас зовут, о прекрасная? Элла? Какая прелесть, не слышал имени лучше! И под чьей же опекой столь чудесная смертная девушка?
Королевской? Очень интересно!
И давно?
Вчера явилась на службу? Пряхой?
Безупречный лоб Филидэля прорезала тонкая морщинка, а в глазах мелькнуло сомнение… Он задумался о чем-то своем, и я тоже смогла. Смогла подумать о своем.
И вспомнила о короле.
И о том, что ушла в недра дворца в обществе совершенно незнакомого фейри, на которого отчаянно ругались все мои местные знакомые. И о том, что я вообще-то в пижамке!
— Пряха, — задумчиво повторил златовласый дивный. — Это чуточку меняет дело.
Я отступила от него на несколько шагов, зажмурилась и суетливыми пальцами начала ощупывать свою пижаму, чтобы понять, куда именно я дела иголку.
Хотя в этот раз я уже не ощущала такой безграничной веры в холодное железо. Данному господину это ничуть не помешало меня зачаровать.
Из-под ресниц оглянулась и, нервно прикусив губу, метнулась в первый попавшийся коридор.
Демонов Филидэль! Пусть его действительно задерут фоморы!
Все вокруг было незнакомым. Мимо проносились роскошные мраморные залы и узкие, извилистые коридоры, проложенные то в грубой породе, то и вовсе в земле. Корни извивались, норовили уцепиться за волосы или одежду, но я зло на них рыкнула, полыхнула золотистым светом, чем сама себя удивила… корни вернулись к своей прямой функции — поддерживать стены земельных проходов. Но в глазах по-прежнему все плыло, да и не до разглядывания дворцовых красот мне было.