ОНсмотрел на меня с такой лаской и любовью, что хотелось расплакаться. Вся прошлая жизнь казалась такой мелкой и незначительной, что терялась в памяти, и я понимала, что она вела меня лишь к одному мигу. К этому. Когда нужно отречься от прошлого и посвятить себя служению ЕМУ. Отдать все, что мой король захочет взять.
— Пряха Элла, — в голосе его величества слышалось столько нежности, а в темных глазах плясало пламя и я хотела глядеть в него вечно. — Ты пришла ко мне.
— Король Кэйворрейн… — Я ощутила себя марионеткой, у которой ослабли нити, и рухнула на колени, продолжая с обожанием глядеть на фейри на троне. На языке по прежнему дрожало эхо его имени, вселяя сладкий трепет… а из глубины души поднималась необъяснимая злость и раздражение.
Мне не нравилось стоять на коленях. Но это странно. Разве для смертной может быть что-то более естественное, чем глядеть на высшего лорда снизу вверх?
Игла жгла ладони, развеивая дурман. А еще где-то на груди, под одеждой, холодила кожу подвеска-четырехлистник, помогая прояснить разум.
Я с трудом удержалась от того, чтобы не вскочить сразу и не выругаться, чтобы окончательно удостовериться, что ко мне вернулся здравый смысл.
Без магического тумана его величество Кэйворрейн по прежнему был до омерзения красив, но сейчас к невольному восхищению примешивалась изрядная доля страха и отвращения.
Коленки ныли, и ноги даже сквозь все слои ткани холодил пол. Болело все тело, словно я пробежала марафон, а также ныли царапины. Сволочь! Это же сколько я прошла этой ночью?!
Тем временем его величество встало, выпрямившись во весь свой немалый рост, и звучно заявило:
— Я, Кэйворрейн Сумрачный Плетущий, властью, данной богами, Король Зимнего Двора, выбрал себе новую пряху. Перед высшими силами и перед своими подданными, я вручаю этой смертной свой дар и прошу немногого… моя прекрасная Элла, будешь ли ты со мной семь лет? Разделишь ли дни и ночи, закаты и рассветы, о златокосая смертная?
Я открыла рот чтобы решительно заявить, что в гробу видала такие интересные предложения и все, чего хочу, — перестать лицезреть короля в каждой отражающей поверхности и вернуться домой!
А вместо этого я сдуру посмотрела в глаза его величества и утонула в их янтарной глубине.
— Да, о мой король.
Вот же!
— Прими же в знак доброй воли и в качестве защиты. — Кэйворрейн защелкнул на моем запястье возмутительно простенький для царского подарка браслет. — Теперь ты моя пряха.
В голосе фейри уже не было торжественности. Лишь рутинная констатация факта, словно у него таких вот Эллочек каждый год по пять штук приходит. Хотя, возможно, я не так уж далека от истины?