Пальцы впиваются в несчастную ручку так, что я её сейчас сломаю. Кто же её так накрутил-то? И откуда столько сведений? Когда успела справки навести? Кто-то сливает информацию.
— Дикость — это то, что вы сейчас говорите, мадам. Вы ведете себя так, будто у нас средневековье, а вы королева. Вот только ни одна королева. Настоящая королева, — говорю с нажимом, тоже поднимаясь, — не будет себя вести, как скандальная, дурно воспитанная особа.
Прости, Чез. Кажется, не будет у нас мира с твоей матерью. Я честно была уверена, что смогу наладить хотя бы шаткий мир. Но такой откровенной враждебности даже после её монолога по телефону не ожидала.
— Что ты мне сказала, маленькая?.. — непереводимая игра слов. Однако.
Изящная рука, украшенная дорогими кольцами, делает взмах — и на пол летит статуэтка. Недорогая по сути, но её подарил мне Чез во время одной из прогулок. Это маленькая танцовщица в пышном платье. Кажется, что она кружится в вихре из листвы и вот-вот взлетит.
Чез долго смеялся, видя, как я не отлипаю от маленького чуда, и тут же её купил. Я и забрала её на работу, чтобы поднять себе настроение. А теперь… изящная головка танцовщицы откатывается в сторону, куда-то под стол. Ещё бы, материал дешевый, такой удара точно не выдержит.
— Ой, случайно получилось, — мягко и сыто усмехается дьявол в юбке, — какая дешевая безвкусица, чья она?
К горлу подкатывает ком, а в глазах начинает немилосердно печь, но я держу себе в руках. Разрыдаться при этой грымзе? Да ни за что!
Может, я бы наговорила сейчас многого, о чем бы потом немилосердно пожалела. Однако, в дверь просунулась весьма знакомая личность.
Высокий — под два метра — громила с холодными строгими чертами лица, коротким ежиком темных волос и обаятельной нахальной усмешкой мгновенно посерьезнел. Что же, Марк, друг Чеза и головная боль Альки, здесь как нельзя кстати.
Безопасник окидывает нашу композицию острым взглядом и мгновенно ориентируется.
— Норочка, — басит на русском, — у Чеза совещание закончилось, просил вас подойти и обговорить кое-какие моменты по сделке с театром. Есть хорошие новости, — мне улыбаются и подмигивают.
До сих пор не представляю, почему Марк так быстро меня записал в «свои». Но враждовать с ним я бы ни за что не хотела. За внешним добродушием медведя кроется жесткий хищник. Опасный и безжалостный. И свекровь мою он не любит. Я вижу это по сощуренным глазам и взгляду — как прицелу — в упор.
— Ох, госпожа Беатрис, вы совсем не постарели с нашей последней встречи! — беспардонно восклицает этот нахал, вызывая у меня радостную улыбку, а у Беатрис Нери — приступ изжоги. — А мы вас совсем не ждали!