— Значит, Райан вычеркнут из меню? — спросила она, покачивая головой. — Я надеялась, что ты увидишь, к чему это может привести.
— Ну, я не спала с Сэмом. Я просто не смогла выкинуть Райана из головы.
Одри улыбнулась, намазывая «Веджимайт» на тост.
— Ни единого шанса, что я рискну карьерой из-за парня, каким бы он ни был горячим. В любом случае с Сэмом весело. Я дала ему свой номер. — Я откусила тост, наслаждаясь солёным вкусом, и вдруг вспомнила свой разговор с папой. — О, чуть не забыла. У тебя не будет возможности сегодня пообедать с моей семьёй? — спросила я, чувствуя себя немного виноватой, из-за того, что это вылетело у меня из головы.
— О, конечно, я с удовольствием поеду. Я не видела твоего отца и сестёр с двадцать первого апреля. Когда это было?
— Эм… апрель.
— О, точно, извини. У меня небольшое похмелье, — ответила она, закрыв глаза и ударив ладошкой по лбу.
— Точно. Мы должны быть там около полудня. Я поведу. — Я убрала свою кружку в посудомоечную машину и вытерла крошки со стола.
— Сколько сейчас времени?
— Десять тридцать. Так или иначе, у меня ещё много времени, чтобы привести себя в порядок. Я явно не пила столько, сколько ты.
— Тьфу. Большое спасибо.
Улыбаясь, я протянула Одри ещё одну чашку свежесваренного кофе. Она вдыхала его запах, будто только он мог вылечить её раскалывающуюся голову.
***
Папа до сих пор жил в том же доме, в котором выросли мои сёстры и я. Всё в нём несло на себе печать мамы. В каждой комнате нас ждали яркие воспоминания. Я находила дом одновременно жутким и утешающим, хотя в родительскую спальню идти отказывалась. Джейми училась в старшей школе и жила дома. Технически, Эйприл всё ещё жила здесь, но часто не ночевала дома (со слов Джейми). Эйприл встречалась со своим парнем Коннором уже четыре года, что казалось мне безумным. Они были такими молодыми.
Несмотря на то что родительский дом вызывал у меня смешанные эмоций, я любила эту улицу. Большие ликвидамбары выстроились вдоль улицы, образуя аллею из листьев (Прим. Ликвидамбар — крупные лиственные деревья высотой 25–40 метров). У меня остались приятные воспоминания о том, как мы с Эйприл собирали цикад в коробку, и совершенно беззаботно лазали по этим деревьям с нашими друзьями. Ни в одном из этих воспоминаний я не помню ни одного взрослого.
— Это вывеска «Продаётся» во дворе вашего дома? — спросила Одри, когда я припарковалась.
— Не может быть. Папа сказал бы мне.
Меня вдруг охватило ощущение страха, когда я подошла к дому. Одри права. На лужайке была установлена большая вывеска, украшенная изображением задней веранды с видом на бассейн.