— А Дамир?
— Рашитов, кажется? Этот даже не пешка. Это соринка на шахматной доске: смахнул — и забыл. Ты с его отцом, вроде учился вместе?
— Да, нет. Так, пересекались пару раз по бизнесу, в молодости.
— Ну, тогда и забудь. Все, она улетела.
— Что?
— Соринка, Леша. Рашитов твой.
— Он жену недавно схоронил, а теперь сын…
— Все мы жен хороним. А сыновья трепаться меньше будут. А то распустили языки, бандерлоги. Ну, теперь заткнутся.
Шеф поднял голову и в упор взглянул на Стасова вовсе не старческими, ледяными серыми глазами. И Алексей Иванович заткнулся.
— Альбицкий, правда, не пешка, — продолжил президент, попивая чай. — Но и не ферзь. Слон… Офицер, сука. Вертлявый гад, но ничего, поймаем. И зря думает, что он игрок. Такая же фигура на доске, как и прочие. К тебе, между прочим, вопрос, Леша. Как у вас с Альбицким? А то совсем обнаглел блядь!
— Работаем. Его англичане охраняют.
— До сих пор нам это не особенно мешало. Кстати, Соболев тоже на вас. Как там твои ребята насчет Соболева?
— Я понял. Сделаем.
— Ну, буду ждать.
* * *
Алексей Матвеевич Медынцев ждал Волкова в кабинете.
— Сереж, надо подписать, — сказал он и кивнул на бумагу, лежащую на столе.
Сергею Юрьевичу все стало ясно, как только он взглянул на этот документ. Психологическое заключение Дамира Рашитова. Отредактированное, с шестью убийствами.
— Алексей Матвеевич, но ведь истинный убийца теперь известен…
Медынцев пожал плечами.
— Позиция руководства заключается в том, что Альбицкий блефует.
— Зачем ему так блефовать? Это бессмысленно.
— Не ко мне вопрос. Сережа, подписывай!
— Алексей Матвеевич, если я сегодня это подпишу, я завтра буду в списке Лиги. А у меня двое детей.
— Сереж, в списке Лиги больше трехсот человек. Убивают они по два-три человека в год. Так что, может быть, лет через сто до нас и доберутся.
— До Синепал быстро добрались.
— Сереж, ну, где Синепал и где мы? Мы для них мелкие сошки. В списке Лиги такие люди, на фоне которых мы вообще не видны. Да и они прекрасно понимают в Лиге, что мы не по доброй воле это делаем.
— Но вас-то внесли в список.
— Внесли и что? Я жив пока.
— Алексей Матвеевич, а моральная сторона вопроса? Мы ее совсем не рассматриваем?
— Мы здесь ничего не решаем. Здесь даже Кивалин с Маленьким ничего не решают. Это дело государево. Приказ идет с самого верха.
— Главному втирают очки, что поймали исполнителя Лиги и убийцу шести человек?
— Думаю, что главный в курсе, кто такой Дамир. Но им надо отчитаться в том, что Лига побеждена.
— Перед кем?
— Не перед главным, нет. Перед народом. Чтобы запугать. Сереж, если мы это не подпишем, они нас всех разгонят или посадят, на наши места возьмут других и все равно заставят подписать.