– Нам нужно поговорить, – уставшим голосом сказала она.
– Что ты хочешь мне сказать, милая? – Загоготал он. – Кстати, почему ты не пришла на экзамены? Ты же отлич…
– Я беременна…
– Что? – На мгновение на его лице проступил страх, я увидел его.
– Что мне теперь делать? Это твой ребёнок. Ты изнасиловал меня!
– Закрой рот, дрянь, – прошипел он, – никогда и никому не смей говорить об этом, поняла? Мой отец полковник полиции, а мать судья, тебе всё равно не поверят. Ты просто нагуляла этого ребёнка и хочешь повесить на меня, не выйдет!
– Это твой ребёнок!
– Ну, так избавься от него, идиотка! Не думаешь же ты, что я расстанусь с Верой и буду воспитывать с тобой этого ребёнка?
– Я ненавижу тебя, – прошептала девушка, – будь ты проклят…
Я не сразу понял, что мы вновь перемещаемся во времени, но вот перед нами больничная палата, в которой лежит Лёлина мама.
– Она оставила ребёнка от моего отца…
– Давай проходи сюда! – Громко крикнула медсестра. – О, девочка, вот веду к тебе компанию! Будет тебе хоть с кем поговорить.
В палату зашла моя мама и остановилась, увидев бывшую одноклассницу.
– Вера, – равнодушно сказала девушка, – у тебя тоже скоро будет ребёнок, поздравляю.
– Я не знала, что ты беременна. Ты поэтому тогда на экзамены не пришла? Как хорошо, что мы встретились! Кто у тебя будет?
– Девочка, уже скоро…
– А у меня мальчик, через три месяца ждём. Надо же, представляешь, они ведь могут подружиться, пойти в одну школу. Лёнька обрадуется как!
– Лёнька обрадуется… Знаешь, Вера, надеюсь, этот ребёнок, – она ткнула пальцем в живот моей матери, – никогда не будет рядом с моей дочерью. Потому что подобно своему отцу он сможет ломать жизни тем, кто рядом с ним.
– О чём ты говоришь?
– Это ребёнок Лёни… Он меня изнасиловал, а я просто тупая сентиментальная дура и не смогла избавиться от неё…
– Ты всё врёшь!
– Желаю тебе удачи в жизни с этим чудовищем. И терпения, Вера, терпения.
Стеша села по-турецки на траву и, щурясь от солнца, посмотрела мне в глаза.
Прошло долгих полчаса после нашего путешествия и всё это время мы молчали. Моими первыми чувствами были ярость и возмущение, я почувствовал ненависть к отцу, чувство на грани отвращения.
Но теперь во мне есть и другое чувство – презрение к своему существованию.
Лёля, девчонка, которая никогда не нравилась моим родителям, да и мне самому тоже, с этим вечно вонючим травяным чаем, оказалась моей сестрой.
– А ведь самое паскудное то, что он знал, что Лёля его дочь, – сказал я мысли вслух.
– Лёня – Лёля, – усмехнулась с горечью подруга, – да, её мать смогла подколоть его и дать напоминалку на всю жизнь… Такие созвучные имена не просто так. Только Лёльку жалко, она ведь не просила, чтобы её рожали.