Сладкая нахальная пытка.
— Нет! Но вас ведь это не волнует, — прозвучало горько.
— Я не сделаю тебе ничего дурного. Не трону, пока не пожелаешь сама. Просто… посиди со мной рядом. Мне так спокойнее, — неожиданное признание далось легко.
Положить голову конфетке на плечо было тоже правильным решением. Злость ушла, в голове прояснилось, звери успокоились.
— Не думала, что похожу на таблетку, — фыркнула, но скорее от растерянности.
Замерла, а потом, машинально, начала перебирать его волосы.
Очень хотелось заурчать, расслабиться, довериться. Но он не доверял никому. Даже этой нежной девчонке с колючим характером. Или особенно ей?
Он дождался, пока она расслабится, и только потом задал свой вопрос:
— Скажи мне, что произошло в комнате моего сына? Как тебе удалось выломать дверь и убить тварь? Охрана нашла тело внизу. На нем следы когтей… когтей оборотня.
Его сердце забилось быстро-быстро, вызывая и ярость от затянувшегося молчания, и жгучее желание, и интерес. Так-так. Что-то все-таки прошло мимо него и его информаторов. Вот только каков масштаб катастрофы?
Майари Вольфрам
Наглый оборотень. Интересно, это у них врожденное или благоприобретенное?
Смотрит остро, внимательно, но не зло. Под этим взглядом хочется рассказать все, излить душу, зная, что тебя поймут, не отпустят просто так, обиженную и уставшую, не заставят бежать на высоких каблуках за своим спутником, кляня неудобную юбку, не…
— Я вскрыла дверь. Сама. Всплеск адреналина, такое бывает. Испугалась за мальчика. Он плакал, ему было плохо и страшно. Эта стерва морит его голодом и унижает, заставляя считать себя пустым местом. Это мерзко! И эту тварь я ткнула когтями. Они выросли на кончиках пальцев, — потрясла руками перед чужим носом, — представляете? Прямо на кончиках. Как у вас. Может, и правда в моей родне где-то оборотни погуляли. Но никаких изменений больше я в себе не чувствую.
Я говорила ровно и безмятежно, внутренне холодея с каждым произнесенным словом. Как он это сделал? Как?!
Это какая-то сила. Сила этого опасного оборотня с серебряными глазами, которая заставляла говорить и говорить, не останавливаясь. Сила, которой на самом деле боялись его соратники и противники.
Ярость, гнев, обида. Они переполняли изнутри. Потому что я бы и так рассказала. Может быть, не все. Может, постаралась бы подать эту правду немного по-другому. Но… Знак на спине снова обожгло, и это словно прорвало плотину.
Больше всего на свете я ненавидела такое вот демонстративное принуждение, небрежную демонстрацию якобы своей силы.
Я буквально подлетела на месте, чувствуя, как жар снова разбегается по венам, как грудную клетку распирает от тихого, но угрожающего рычания, как… рука взметнулась — и со всей силы отвесила пощечину. Да так, что голова оборотня мотнулась — он только изумленно моргнуть успел.