И сейчас смотрела с любопытством и лёгким разочарованием. Обычная бетонная коробка, на склад похоже. Судя по всему, здесь куча разных офисов, а сбоку притулилась вывеска ночного клуба и лестница ведёт вниз. Ещё заперто, на парковке только три машины, народу никого. Мороз щиплется, но я терпеливо жду.
Думаю о том, что Мишку легко узнаю. И описать его смогу другим людям. Он на сестру свою похож. Такой же глазастый, с благородным лицом. Тонкая кость, голубая кровь, что взять. И взгляд его отлично помню, лёгкую пресыщенность жизнью, которая ему явно поперёк горла, и щетину трёхдневную. Я точно узнаю его в толпе.
Наконец дверной запор щёлкнул, отпираясь, наружу выглянул лысый охранник, замер при виде меня. Его удивление выразилось в коротком и емком — э?
— Трубы горят, — пояснила я. — Спасу нет.
Прокользнула мимо него, пока не вздумал остановить, и вошла внутрь. Там — пока никого. На втором ярусе столики, между ними скользят официантки. Здесь, внизу, большая танцевальная зона, сцена с парой шестов, длинный бар, к которому я и направилась.
— Кофе, — попросила я у бармена. — Сладкий, пожалуйста.
И только когда начали прибывать первые посетители, начала понимать, насколько я здесь неуместна без грамма косметики на лице и в старом пуховике. Плевать, на это тоже плевать.
Вечером Дашка расцвела. Причина проста — Насти не было, а бабушка была и котята тоже. Я ни разу ещё не видел её настолько мирной. При виде меня, конечно, сразу колючки выпускала, как ёжик испуганный, поэтому я старался особо не отсвечивать, весь вечер проторчал в офисе. Я не обижался, обижаться после всего сделанного было бы глупо.
На следующий день бабушка планировала уезжать. Она и так пробыла у меня дольше, чем умела, дольше, чем когда либо выдерживала. Её ждала деревушка родная, небольшой тёплый домик, две оставшиеся в живых подружки, куча гераней в горшках на подоконниках, и муж похороненный на местном кладбище. Там же лежал мой отец. Там же моя дочь. Моя первая дочь. Хоронить её на каком то чужом кладбище казалось кощунством, как она там одна будет лежать? Умом понимал, а по факту все равно не смог ни на элитном кладбище похоронить, ни Насте позволить увезти в свой городок далёкий. Пусть возле бабушки будет, та к ней ходит каждые выходные.
Утром, когда я едва проснулся и принял душ, даже позавтракать не успел спуститься, ко мне в комнату постучали. Замок мне, кстати, врезали — ночных визитов я больше не хотел. Порой они приносят больше последствий, чем удовольствия. Иду открывать, поневоле думаю, кто? Явно случилось что-то, прислуга мой распорядок дня знала и понапрасну беспокоить бы не стала, комнаты убирались в удобное для меня время.