— Не врубаюсь, о чем базар.
— Если что случится со мной, Монгол. Если сдохну… ты мой преемник. Ты и Серебряков. У него своя доля, а мое станет твоим.
— Мутная схема, брат, ты подыхать собрался, смотрю…
— Я передаю свой долг крови Авроре и своему нерожденному сыну. Если случится что со мной до рождения ребенка, ты, Палач, станешь для Авроры стеной, защищающей от шакалов, которые, обнажив клыки, будут бросаться на все, что когда-то принадлежало мне. Мой сын унаследует, что я имею, в свое время, я подписал бумаги, чтобы обеспечить полное право преемственности.
Однажды. Ты их обнародуешь, Гун. Сын Каца войдет в свои права. Вырастишь его оружием, вымуштруешь так, чтобы умел выгрызать свое по праву…
— В таком случае как докажу, что ребенок твоя кровь и плоть?
— У Цукерберга есть моя ДНК. Проведешь экспертизу на отцовство после его рождения.
— Это для официальных дел, а как же…
— Для всего остального есть ты, брат. Единственный, кто не предаст, потому что тебе мое состояние и влияние на хрен не сдалось. Есть тот, кто задолжал тебе гораздо больше.
Прищуривает раскосые глаза, губы кривит в оскале.
— И я с него спрошу, когда придет время… Когда ему будет больно терять то, что дорого…
— На все воля твоя, Гун, решение твое и ты знаешь, что каждый поступок имеет свою цену.
— Я знаю и готов к этому.
— Мне нужно твое слово. Монгол. Обещание. Клятва. Поклянись, если меня кончат, мой сын не останется один против стаи.
Прикрывает глаза. Подбрасывает нож, резким взмахом ловит за рукоять и проводит лезвием по ладони, даже не щурится, и сжимает кулак, по которому струей течет багряная жидкость.
Клятва на крови.
Смотрит прямо в глаза и проговаривает со всей твердостью, присущей Палачу:
— Я отдам долг крови твоей женщине и ее нерожденному ребенку. До последней капли своей собственной я буду защищать их, пока дышу, пока сердце бьется, пока они нуждаются во мне. Моя кровь — твоя кровь, брат. Я исполню долг.
Передает нож мне, и я отвечаю то, что должен.
— Долг будет погашен. После этого я буду должен тебе.
Кивает, разворачивается и уходит, а я сажусь в кресло, прикрываю тяжелые веки.
Раздумываю над всей ситуацией, которая разворачивается на моих глазах, и принимаю решение.
Победители обычно слепнут и начинают пировать на костях, они теряют бдительность и совершают ошибки. Завалив меня, Худой отбросит свою марионетку и проявится, встанет у руля.
Выживание в моем мире сложная штука.
Я был всегда одиночкой, так правильно. Так и должно быть, но с появлением Авроры все изменилось, пошло наперекосяк. Эта необыкновенная красавица с яркими глазами, в которых беснуется целый водоворот искр, стала для меня гораздо большим, чем обычная кукла, служащая развлечением.