Я обустроила детскую. Сделала ее такой, как мечтала когда-то. Желтую, светлую, с ярчайшей кляксой оранжевого солнца на стене.
— Почему ты мрачен?
Спрашиваю Монгола, который сидит со мной за завтраком.
— Идет зачистка конгломерата Смольного.
— Ты заставляешь отвечать их по счетам.
Вскидывает на меня свои проницательные дикие глаза.
— Что-то не так. Помимо меня возник один профи.
— Ты знаешь кто?
— Пытаюсь вычислить, работает киллер в одиночку или с кем-то в договорняке. Не понимаю. Просчитываю.
Бросает на стол салфетку, так и не притронувшись к еде.
Опускаю взгляд в тарелку и заставляю себя съесть питательной каши. Зло наказуемо. Вот простая истина и тот, кто хотел вершить страшные преступления, несет наказание.
Отпиваю чай и смотрю, как молчаливый Палач удаляется. Я буквально заставляю себя есть, гулять на свежем воздухе.
Единственной отдушиной стала конюшня, часто прихожу к своей лошадке, к своей Стелле, и просто стою, обняв за шею, чувствуя тепло живого существа.
Так легче, когда горячее дыхание согревает кожу и в глазах не так щиплет.
Говорят, время должно вылечивать, но это неправда.
Я просто становилась сильнее и ждала, когда, наконец, Монгол придет с известием, что голова змеи перебита и синдикат Смольного уничтожен.
Царя не было, Палач вел свою игру, а вассалы грызлись за территорию, не зная, что под моим сердцем уже живет тот, кто по праву крови однажды заберет все, что принадлежит ему, и я уже знала, что ношу мальчика. Сына Ивана…
Живот начал проявляться сильно на последних месяцах, как раз настало время теплых свитеров и объемных курток.
Странно, но я начала улыбаться. Когда сидела одна и рука лежала на животе, я говорила со своим мальчиком, рассказывала ему истории и грусть с тоской отпускали.
Мне действительно есть ряди кого жить.
Иван оставил след в моей жизни. Яркий, огненный, вечный.
Мой сын. Его сын. Наш сын.
И странно то, что в душе я как сумасшедшая ждала, что однажды дверь откроется и Иван вернется домой. Не знаю, почему мое сердце отказывалось принимать тот факт, что этого мужчину можно убить.
Глупая вера жила в груди. Так, может, психика реагирует, легче выживать.
Обручальное кольцо я так и не сняла, тонкий ободок остался на пальце.
Навеки твоя, Иван… Только твоя…
Бывают мужчины, после которых только тлен. Никто не сравнится, никто не заменит. Может, и счастье повстречать такого на своем пути, но для меня это стало проклятием.
Никто не звонил, не соболезновал. Для всех я была лишь игрушкой, которую передарили, да и не нужно было мне это по большому счету.
Слова это всего лишь слова.