— Ваня… — тихим глухим шелестом.
Но он словно не слышит, будто замер где-то между мирами. Мертвецы ведь не возвращаются, только демоны.
И он пришел, как и обещал, чтобы проститься…
Едва заставляю себя сделать пол шажочка к огню, который обрисовывает могучий силуэт…
Когда-то я бы начала шептать молитвы от страха, от одного вида жутчайшего монстра, явившегося из иного мира, но… сейчас я просто молчу, впитывая в себя образ, ощущая его мощь, которой напитывается пространство вокруг меня.
Он сейчас похож на глыбу, застывшую у огня.
Щупальца страха опутывают нутро, но я как ненормальная тянусь к призраку и шепчу непослушными губами:
— Ваня… Ванечка…
Оборачивается, наконец, резко, стремительно. Словно очнувшись, а я…
Я…
Нет меня больше…
Лечу и разбиваюсь вдребезги, падаю в голубые айсберги, которые обжигают сильнее огненной магмы…
– Это не можешь быть ты… Нет… нет… Я сплю…
Шепчу, пока исполин медленно ступает в мою сторону, затапливает своей звериной энергетикой все пространство вокруг меня.
— Нет!
Кричу во все горло и срываюсь с места, лечу к дверям, чтобы убежать, чтобы выбросить из груди боль, которая выламывает, пробивает кости и полощет бритвой по сухожилиям, изламывая нутро ядом понимания, что живой…
Живой!
А я сейчас умираю.
Большие, сильные руки ловят меня и рывком прижимают спиной к литой груди.
Запах вереска и дождя сразу же добивает, обрушившись пониманием.
Он. Это… Он… Реальный.
Брыкаюсь как сумасшедшая, царапаюсь и кричу.
— Отпусти! Отпусти! Подонок! Как! Как ты мог?!
Плачу. Истерика накатывает, а он все держит на весу, оторвав мои ноги от пола, зарывшись лицом в мои спутавшиеся волосы, проводит по коже шеи носом и со свистом тянет воздух.
Зверь обнюхивает не иначе.
Борюсь, как раненная тигрица, и в какой-то момент Иван встряхивает меня так, что зубы клацают, разворачивает к себе и врезается вместе со мной в стену.
Мощное тело не дает пошевелиться, коленями раздвигает мне ноги, чтобы не смогла заехать в пах, куда я целюсь с сумасшедшим отчаянием.
— Тише. Кошка. Дикая.
И во взгляде голод, жар и холод сплетаются. И меня ведет, вцепляюсь в волосы на затылке влажные, раньше колючие, потому что короткие, а сейчас длинноватые. Притягиваю к себе, целую так, что зубы бьются, и он отвечает, сильнее вдавливает в себя. Обнимаю мощные плечи, тащу за плащ на себя, чтобы слиться, чтобы прочувствовать, что он здесь, со мной, не призрак.
Понимает мое желание. Сам сходит с ума. Пара резких движений и вот я уже кричу, захожусь в эйфории единения. Цепляюсь за сильные плечи и вдыхаю аромат озона и черной кожи плаща, притягиваю его к себе все ближе, желая раствориться в нем, в ощущениях, в страсти.