Девственница.
Чудеса еще в этом мире дохлом существуют…
Во рту слюна скапливается от того, как глаза закатывает и губы кусает.
Мое маленькое удовольствие. Хрупкая, Нежная. Улавливаю ее наслаждение. Провожу рукой по золотым волосам.
— Вот так, моя девочка, вот так…
Встаю, чтобы не раздавить под собственным весом. Не смотрю на красотку. Не сейчас.
Иду в душ и врубаю ледяную воду.
То, что случилось — это, мать его, просто разрыв шаблона.
У меня очень много вопросов поднимается и самое главное — что за подстава?! Сразу вспоминается лепет куколки, на который особо не обратил внимания.
И все же ее ко мне потянуло ровно так же, как и меня к ней.
Стою, сцепив зубы, ледяными струями пытаюсь избавиться от желания и проигрываю.
Холодный душ не помог.
Закручиваю вентиль, выхожу.
Иду за тем, что принадлежит мне.
Кошечка оказалась темпераментной.
Аврора моя. На всю ночь.
Аврора
Просыпаюсь рывком и замираю. Я в постели. Не одна, а с Иваном Кровавым.
Боюсь пошевелиться, не хочу дышать лишний раз, просто смотрю во все глаза на мужчину, который спит рядом со мной.
Вчерашнее безумие напоминает о себе: стоит только моргнуть и тело начинает ныть, накатывает усталость, измученность. Между ног все пульсирует, насыщая тело отголосками перенесенного наслаждения.
То, что произошло вчера…
У меня просто нет слов. Меня предали, подставили и отдали на съедение хищнику, который брал меня дико, безудержно, погружая в агонию.
Мне было с ним хорошо, наслаждение на грани, сумасшедшая ночь.
Я уже не помню, сколько раз за ночь он меня брал. Голодный. Ненасытный. И я с ним вместе сошла с ума. Горела в пламени обоюдной страсти.
— Сумасшествие… — вздохом.
Мне бы встать, но я не могу оторвать взгляд от спящего мужчины, рассматриваю, как мерно вздымается его грудная клетка, изучаю шрамы на проработанном животе с рядом мышц, которые образуют сильный каркас, спрятанный под горячей кожей.
Машина. Безудержная и страстная. Иван пугает. Я понимаю почему. Если он такой в сексе, то каким может быть в ярости?!
Рассматриваю лицо с резкими чертами. Здесь нет канонической красоты. Скорее, харизма проскальзывает. Так и тянется рука разгладить суровую морщинку, засевшую поперек бровей.
Он и во сне хмурится и похож на неприступную скалу. Не могу понять, что именно испытываю к своему любовнику. Первому.
Он купил меня. Для него это в порядке вещей. Наверное.
Только я не была согласна на такую оферту. Меня подставили. Но зла нет на Ивана. Мы оба двигались, исходя из заведомо ложных данных…
Опомнившись, немного ерзаю на подушке, бросаю взгляд в поисках своих вещей.