— Тогда я покажу Кэсси её комнату и помогу ей разложить вещи, — Джесс подбадривающе улыбнулась играющему желваками Сэму и нахмурившемуся Дэвиду. — А позже я съезжу домой за остальными вещами.
— Нет!!! — категорично рявкнул Дэвид. Кое-что действительно оставалось неизменным. — Твой дом теперь здесь. Пока мои ликаны не прочесали территорию я не уверен, что покидать особняк безопасно. Свяжись с кем-нибудь из стаи Адама, пусть они подвезут ваши вещи к границе. Не дуйся, Джесс. Прости, но я немного разучился проявлять чуткость. Сейчас моя основная забота сохранить ваши жизни. Ты ведь это понимаешь? — пепельные глаза цепко хватались за каждую скользившую эмоцию по её лицу, высматривали поддержку и самое главное нежность, которую он сегодня там увидел, то, чего жаждала его душа.
Но Джесс и не собиралась с ним спорить. Это примирение возродило остатки их тлеющего чувства, только вот теперь её отношение к нему с прошлым не имело ничего общего. Тогда в их брак вплетались чувства Роя, её любовь раздваивалась, в ней бурлило противостояние, страсть, отчаянье, вина, злость. Но сейчас… сейчас Джесс поняла, что, если бы она потеряла их обоих — она бы ни за что не оправилась от такой потери. Даже любовь к детям не смогла бы заставить её жить дальше. Дэвид был ей нужен даже больше, чем тогда. Любовь словно омыла душу изнутри и заштопала раны на сердце, и теперь обтрёпанные края шрамов тянулись к нему, к мужчине, который всегда был ей дорог, которого все эти годы продолжала любить вторая половинка её измучанного сердца. Подойдя к нему ближе, Джесс коснулась его щеки, а затем провела подушечкой большого пальца по его губам, отчего пепельные глаза вспыхнули изнутри:
— Я понимаю, Дэвид. Мы со всем справимся. И я на сто процентов уверена, что только ты и сможешь нас теперь защитить. Я не дуюсь, это просто волнение. Поцеловать тебя или оставить на потом? — улыбнувшись, она развеяла остатки его напряжения.
— Позже, я обязательно тебе об этом напомню, — расплылся в улыбке Дэвид, коснувшись её подбородка.
— О, господи, вы такие странные! — закатил глаза Сэм. — Тут мир катится к чёрту, а вы будто влюблённые подростки. В вашем возрасте это уже неприлично.
— Марш в мой кабинет, болван недозревший! Ты ведь не хочешь сказать матери, что она уже старуха в свои сорок три года? А я по меркам ликанов ещё в полном рассвете сил, чтоб ты знал, — бубня, Дэвид скрылся в кабинете следом за сыном.
— А ты не рассказывала, что он такой классный, — усмехнулась Кэсседи, трепля за ухом пса, который теперь от неё не отставал.