— Я моложе тебя, Шурочка. В церковных школах не учи
лась. Мне восемь было в семнадцатом. После революции лик
без окончила и пять группов. Ученые всякие у нас в гостях
бывали. Мой Понтик деликатно умел с ними говорить. Они
его ужасно уважали.
— Это когда вы в деревне-то жили?
— Не в деревне, а в Москве. Мы в той деревне совсем мало
жили. Понтика направили туда выдвиженцем. Он у меня был
двадцатипятитысячником. Понтик очень активно раскулачи
вал, всякую контру и подкулачников. Мой Понтик ужасно
способный. Он в промакадемии учился — и кончил. Эти разные
ученые всю жизнь учатся, пишут, пишут чего-то — и то не
академики.
— Ума нет — считай калека...
— Я слышала от одной очень культурной женщины, что
скоро платья крепдешиновые носить будут. Она мне показы
вала отрез. Голубенький-голубенький...
— В наши-то годы с тобой такие платья носить... Сестра
ты мне, бок о бок столько лет живем, а не понимаю я тебя.
Когда нянчила, ты еще говшошкой была, понимала вроде...
— Не вспоминай мрачные годы царизма. Народ эксплуати
ровали...
— И слова эти вовсе не твои. Рано ты замуж вышла.
— В шестнадцать лет — не рано.
— А в семнадцать сразу двоих принесла. Самой в куклы
впору играть, а тут твои в два голоса вопят... Колька говорил...
— Что твой Колька говорил? Болтун он и не благовоспи
танный.
— Уж какой есть... Правда твоя, шалопай он непутевый.
27
Весь в отца. Путный парень не пойдет на гулянки, когда люди
воюют и с голоду пухнут. А все Ким твой...
— Не ругай моего Кимочку. Моим детям можно сладко
пожить. Понтик в гражданскую воевал. В раскулачивании уча
ствовал, не то что некоторые. В тридцать седьмом поганой
метлой врагов народа выметал — воздух очистил. Он два орде
на имеет. И если бы он не помог вам...
— Не кори, Паша... Чувствую...
— О чем ж е Коля рассказывал?
— Неохота говорить. Сплетни бабские.
— Говори, Шурочка. Начала, так уж кончай.
— Будто Ким вчера привел новую знакомую. Марго ка
кую-то. И оставил ее у себя ночевать. Не мне Колька говорил,
дружку своему, Леше. А я услышала ненароком.
— Ким себе этого не позволит! Чтоб в нашем доме...
— А Сима?
— Что ты мне в глаза тычешь своей Симой!
— Не сердись, Паша, я просто...
За дверью наступило недолгое молчание.
— Y нас с тобой, Шурочка, секретов нет. Мы одни. Я тебе