Как считает сэр Джон Вудрофф, эта книга выполняет три задачи. В первую очередь она учит, как правильно умирать, ибо Смерть, как и Жизнь, есть Искусство. Во-вторых, она является руководством по религиозной терапии, позволяющей утешить умирающего и укрепить его дух перед переходом в другой мир. И, в-третьих, она содержит тексты наставлений умершему во время его пребывания в так называемых Бардо — промежуточных состояниях между смертью и последующим рождением. В этом смысле она не является заупокойным требниом, ее следует рассматривать как путеводитель для путешествия в посмертный мир. Лама Анагарики Говинда считает, что одна из ее функций заключается в том, чтобы помочь живым “занять правильную позицию по отношению к умершим и к самой смерти”.
Наивысшую духовную помощь умершему безусловно оказывают наставления “Бардо Тхёдола”. В них содержатся столь подробные описания и так тщательно учтены несомненные перемены в состоянии умершего, что каждый небезразличный читатель должен задаться вопросом, не означает ли это, что мудрые старые ламы заглянули в четвертое измерение и сорвали покров с самой великой тайны жизни.
Карл Густав Юнг
В “Тибетской книге смерти” большое внимание уделяется состоянию сознания больного перед смертью. Мудрецы Востока считают, что принятое в материалистической медицине Запада стремление искусственно задержать естественную смерть приводит к отрицательным последствиям. Они уверены, что, подобно тому как неправильные действия врача могут привести к ненормальным родам, непоправимый вред наносится и при вмешательстве в естественный процесс смерти.
Действительно, большинство современных представителей западного мира стараются любой ценой и хотя бы на краткий срок сохранить угасающую искорку жизни с помощью всевозможных лекарств, стимуляторов, наркотиков и медицинской аппаратуры, совершенно не учитывая, каковы при этом последние дни и часы умирающего, а также отдаленные последствия подобного вмешательства в естественный ход событий.
Профессор Элизабет Кублер-Росс в предисловии к книге Станислава Грофа и Джоан Хэлифакс “Человек перед лицом смерти” (1996), пишет, что из 35 540 случаев предсмертного опыта, рассмотренных К. Озисом и Э. Харальдсоном, лишь десять процентов умирающих были в сознании в последний час перед наступлением смерти.
“Сейчас наша социальная структура, равно как философия, религия и медицина, — считают Гроф и Хэлифакс, — почти ничего не могут предложить для облегчения душевных мук умирающего. Поэтому многие из них, находясь в подобном положении, переживают глубокий и всеохватывающий кризис, затрагивающий одновременно биологические, эмоциональные, философские и духовные стороны жизни. Однако психиатры, психологи и лица смежных профессий, разработавшие системы вмешательства в случае возникновения кризиса в различных трудных жизненных положениях, как ни удивительно, до недавнего времени не назвали эту область в числе остро нуждающихся в квалифицированной помощи. Врач, работающий в условиях западной культуры, практически ничего не может предложить в качестве позитивной альтернативы ни умирающему, ни остающимся. Эта область, по традиции, принадлежит религии. Однако она зачастую мало что может дать, кроме слов утешения, указаний на веру и обычных церемоний”.