И все эти нелюди вокруг… Все, ну просто все даже не ждали – жаждали! – чтобы я опозорилась! Не будут они никогда передо мной кланяться. И никто меня не будет уважать, хоть я наизнанку вывернусь.
Я еще раз промочила горло.
Ну если люди – в смысле, нелюди! – ждут. Если уж публика ждет. Так чего бы не опозорится? В конце концов это едва ли ни единственный мой талант.
– В этот раз… в этот раз… все вы у меня точно получите!
Мое сердце требовало кому-нибудь подгадить, а больше всех на этом празднике жизни меня сейчас бесила бывшая Икелова невестушка, всем видом демонстрирующая, что от души сочувствует бедному Икелу.
– Атэ! – я солнечно улыбнулась и помахала ей чуть не через ползала.
У девушки едва заметно дернулась губа, но она все-таки кривовато мне улыбнулась. Ее собеседник, явно ошарашенный, что какая-то «человечка» обращается к их сиятельной госпоже просто по имени, оглядел меня брезгливым взглядом, который я благополучно проигнорировала. Только повторила для закрепления результата.
– Атэ! – я подошла к ней, панибратски уложила ее руку себе на локоть и потащила ее прогуляться по залу; вырываться она то ли постеснялась, то ли это было ниже ее достоинства, но всем видом она показывала, что терпит только ради Австеров, – Атэ, слушай, а что это за имя такое? Похоже на собачью кличку, – я дурашливо рассмеялась, – Прости-прости! Ты же не обиделась? Поверь, это я не со зла, просто в голову пришло! Такую красотку и собачья кличка не испортит, не волнуйся…
– Госпожа Тихея, – начала она тихим, морозным голосом, в котором пока еще не звенело бешенство, но оно явно уже было на подходе.
Морозный голос? Да меня таким не пробьешь, я тренированная! До отца вот она еще не доросла, хотя шансы все есть.
– Что она себе позволяет? – кто-то возмутился, но я даже не обернулась.
Ничего-ничего, Атэ сама сказала, что я могу к ней обратиться, если будут проблемы. Слово не воробей!
Главное – идти в противоположном от моей новой семейки направлении. Зал большой, дай боже, пересечемся не скоро.
– Ты же сама просила перейти на ты! – громко возмутилась я, привлекая внимание, – Что теперь вдруг переменилось? Я, к слову, и подошла-то, чтобы поблагодарить за помощь с выбором наряда и украшений. Но и немного пожурить! – игриво продолжила я, будто мы уже лучшие подружки, и наблюдала за тем, как она изо всех сил старается не кривиться слишком явно и не выдергивать руку.
– Прошу прощения? – теперь в голосе слышался острый металл, почти угроза…
Но, черт возьми. Я непонятно где, непонятно с кем и до сих пор не до конца уверена, что все это вообще взаправду. И все меня ненавидят даже не за что-то, как раньше, а просто так – авансом.