Вот же черт! Если повезет, дядя Дони успел поднять на уши только друзей и никого больше. А если не повезет? Конечно, я хотела в какой-то момент поведать миру о своих приключениях, но уже после того, как приключения случатся, и я придумаю, в какой именно форме миру о них сообщать! Как бы мне не только все планы не порушили, но и на Икела проблем не навели…
– Она назвала меня тварью? – дрогнувший голос Икела вырвал меня из мыслей.
Он смотрел на меня грустным взглядом, и его лицо было сковано смущением.
– Что? – я посмотрела на привычно-равнодушное лицо подруги, – Диана, это не тварь, это Икел!
Она спокойно кивнула, принимая к сведению, и взяла меня за руку, утягивая в сторону от болота.
– Как угодно. Нам пора. А Икел пусть летит домой, ему тут делать нечего.
Именно в этот момент у парня в животе заурчало.
– Ох, ты же не завтракал, – вспомнила я и обратилась к Диане, – А осталась еще еда?
– Для него – нет, – отрезала она.
– А если очень поискать? – потянула я жалостливо, хватаясь второй рукой за Лебедя и утягивая его за нами, – Он не может улететь, у него линька! Представь, у чудовищ она тоже бывает, вот умора, да?
Хотя Лебедь и сам прекрасно шел, буравя меня тоскливым взглядом, я уже почти привычно переплела наши пальцы.
Я не стала спрашивать про то, как Диана вошла в Лес и даже нашла меня в нем. Не стала спрашивать, почему Икел назвал ее презрительно «полукровкой». Может я и дура, но не настолько, как обо мне думает Икел, продолжая давить на жалость. Может матушка Дианы и сумасшедшая, но не настолько, как я о ней думала. Поднимать эту тему я так же не собиралась. Если Диана не хотела рассказывать, то это ее право.
Хотя вот тот факт, что Лебедь не такой уж милый, ласковый простофиля – расстраивал. Стыдно признаться, но на его фоне я поначалу чувствовала себя взрослой и умудренной опытом женщиной! Охотницей, как он меня называл. В любом случае, эту тему я поднимать тоже не буду.
Пока у меня другие проблемы, и в отношении что Дианы, что Икела я предпочитала плыть по течению.
Дядя Дони ждал меня с повлажневшим взглядом, но сурово сведенными бровями на самой границе. На самой-самой границе, сидя своей чертовой задницей прямо на голове Лиссы. Точнее на оставшейся половине головы. Но взглянув ему в глаза, возражать я не решилась.
– А это еще что за тварь?! – зашипел он, глядя на Лебедя.
Тот не растерялся и всхлипнул, тут же давя на жалость. Сгорбился, опустил взгляд и еще крепче ухватил меня за руку. Дядя Дони слегка растерялся, и я осуждающе покачала головой, подыгрывая.
– Это не тварь, это Икел, – поправила я.