Энтони наносил визиты мисс Леншер довольно часто и, как и мистер Дэрбинелл, тоже изрядно потратился на подарки невесте, а также привозил ей большие роскошные букеты из сада своей матери.
Леншеры и леди Крэнфорд были счастливы, а Вивиан и Энтони довольны.
Единственное, что омрачало радужное настроение Вивиан было отсутствие писем из Кэстербриджа, ведь она отправила туда уже шесть писем, а в ответ не получила ни одного. Каждое утро, когда Джейн будила ее к завтраку, девушка задавала ей один из тот же вопрос, но та отвечала: «Увы, мисс Вивиан, сегодня для вас не было писем. Возможно, завтра?».
Теперь, когда леди Крэнфорд была довольна тем, что сумела так быстро и удачно сбыть с рук племянницу, она вновь прониклась к ней теплыми родственными чувствами, но Вивиан не спешила отвечать ей тем же, ведь прекрасно помнила каждое слово, сказанное тетей в ее адрес и адрес ее покойной матери. Нет, она не собиралась прощать тетю, но как и та, с нетерпением ждала свадьбы и переезда в свой собственный дом (а ведь дом у мистера Дэрбинелла был просто огромным и лишь несколько уступал размера Гринхолла).
Духота стояла невыносимая, и днем представители высшего света Лондона предпочитали находиться дома и охлаждаться холодными напитками, но к вечеру, одевшись в свои лучшие наряды, приезжали в большой красивый парк, чтобы увидеть друзей, выгулять новые платья и костюмы, а также просто для того, чтобы подышать свежим воздухом и насладиться шумом голосов и ярким калейдоскопом роскошных нарядов гостей парка. Среди них были и Крэнфорды с мисс Коуэлл.
Сегодня был особо жаркий день, и обитатели Гринхолла решили приехать в парк лишь после заката, когда на город наконец-то опустилась желанная прохлада. Одетая в одно из своих новых платьев, нежное голубое с вертикальными тонкими белыми полосками, Вивиан притягивала к себе взгляды, но, занятая оживленной беседой с Энтони, не обращала на всеобщее восхищение никакого внимания. Молодые люди строили планы о том, как будут дружить семьями и приезжать друг к другу в гости, и Вивиан даже пообещала стать крестной первенцу своего кузена. Леди Крэнфорд, как всегда одетая в черное, выглядела свежо и заставляла прохожих улыбаться при виде ее все еще сохранившейся красоты. Она молча шагала впереди сына и племянницы и размышляла о том, стоило ли ей заказать на празднование свадьбы Энтони большой оркестр, или же можно было обойтись квартетом.
«И ведь нужно украсить бальный зал… Ведь, конечно, празднование состоится в Гринхолле, а не у Леншеров… Значит, необходимо заказать цветы. Но какие цветы предпочитает невеста Энтони? Только бы не розы… Это так обыденно! А что, если…» — размышляла она, как вдруг мужской голос, произнесший ее имя, заставил ее поднять взгляд от носков своих туфель и взглянуть на того, кто так фамильярно обратился к ней по имени. Готовая гневно отчитать наглеца, леди Крэнфод вдруг застыла как статуя, и ее щеки залил яркий румянец.