По краю ходит же. Хочется схватить за шею и …
Прищуриваю глаза, насильно заставляя себя говорить четко, несмотря на бесконечный поток матов в голове.
—Ты никуда не пойдешь, девочка. В комнату бегом, — цежу наблюдая, как она испепеляет меня злобным взглядом. Он проходится по мне бритвой. Остро, но я заслужил. Я еще как заслужил абсолютно все, чем она сдабривает наши ссоры. Только вот не хотел я, чтобы все так обернулось, девочка, не хотел.
—Пойду, пойду и буду делать там с ним все, что захочу, — стискивает тонкую ткань платья в руке и старается не смотреть в глаза. Разукрашенная, красивая, зараза.—Ты меня не остановишь и не запретишь!
С ним. Ах, с ним она будет делать. Меня передергивает от гнева, блядь, как у Рашидова еще глаз не дергается?! Света продолжает жевать губы и смотреть сквозь меня. А я вот все упорно заставляю себя выразить мысль четко. Нихренашечки! Смотрю на нее и мысли разбегаются!
Не платье, а издевательство. Я скорее прикую тебя к батарее, чем позволю мужикам пялиться на тебя полуголую. Особенно одному, слишком умному говнюку, который спит и видит заграбастать и тебя, и все то, что Рашидов даст в качестве приданного за тебя. Не понимаю, почему Арслан не видит очевидных вещей, хотя может это я себя накручиваю, но как тут иначе вести себя?! КАК?
Сука, выедает мозги просто эта ситуация. Выдыхаю и пытаюсь усмирить гнев, который ни черта не усмиряется!
—Хочешь, чтобы тебя отымели в туалете? Так видишь себе приятное времяпровождение? Как заправская проститутка? — Света дергается как от пощечины. Слезы наворачиваются на глаза цвета чистого неба. Опять довел, но зачем еще он тащит ее в свой закрытый клуб, фильмы посмотреть?!
Ну решил же оставить ее в покое, да что это такое! Просто дядя и племянница, все, баста, закрыли тему. И вот нутро берет и шепчет, что не смогу просто взять и отпустить. Плевать, что воспитывал с трех лет, плевать, что воспринимал как племянницу, на все плевать, сейчас она ни черта не маленькая, сейчас Света совсем другой человек.
Она мне не племянница. Не племянница. Она мне никто. Если повторять часто, смогу наконец-то осознать.
Никто.
—Как ты…мог? — голос срывается, девочка упорно пытается сдерживаться. Слушай и злись, но поднимись в свою комнату, не беси больного на голову придурка. Да, я подонок, да. Взгляд утекает в обтянутую тонкой тканью сочную грудь.
Сука. Сука. Сука. Не смотри туда, не смотри. Нельзя. Рашидов сотрет тебя в порошок. Да и сам ты не посмеешь ее коснуться. Больше нет. Ты не можешь, просто не можешь взять и влезть в ее жизнь со всем своим дерьмом, которого хватит на полмира.