— Нет, — без улыбки ответил Аксель. — Теперь я вынужден показать удостоверение и сказать, что мне нужна ваша помощь.
— Я не могу вскрывать детали по делам тех, кто здесь лечился.
— Я понимаю, профессор. И не требую нарушения профессиональной этике. Но вы должны понимать, что любая информация поможет нам поймать убийцу, на чьем счету уже почти десять убитых детей.
Хоул отшатнулся, будто увидел змею.
— Что вы сказали?
— Как вы понимаете, наша пресс служба не может выдавать детали журналистам, — тихо сказал Аксель. — Речь идет не о двух жертвах. Как минимум, о семьи. И две из них — дети вашего пациента.
— Александр Мерт. О нем вы хотите спросить.
Грин кивнул.
— Именно. Мой сотрудник встречался с ним на днях, но ничего определенного так и не вытянул. Дело закрыли из-за смерти главного подозреваемого, но дальше не копали. Сам господин Мерт на расследовании не настаивал. Он лечился у вас шесть месяцев, а потом вернулся на работу.
— Он был стабилен.
— Он и сейчас стабилен. Даже слишком.
— Что вы хотите от меня, детектив? Я расскажу, что смогу.
Грин выпрямился в кресле и подался вперед, изображая заинтересованность. На самом деле он следил за собеседником, понимая, что этот крепкий орешек, скорее всего, ему не раскусить так быстро. Хоул выглядел озадаченным, но в нем не было испуга или напряженности. За сорок лет практики он повидал всякое, и смерти детей вряд ли бы его напугали, тем более, в Треверберге это не первая и даже не вторая «детская» серия. Прошлая коснулась семьи Акселя, но маньяка так и не нашли. А сейчас он ведет расследование. И тоже не продвинулся ни на шаг. Каждая новая порция информации лишь больше запутывала. Акселю казалось, что маньяк уже перед ним, что он видит его каждый день и говорит с ним. Слишком много повторяющихся событий. Либо маньяк чертовски умен, либо ему везет. Либо ему кто-то помогает. Он выбирает одинаковых детей из одинаковых семей. Изменилось только место, которое должны видеть родители жертвы.
— Расскажите о господине Мерте. Какой он?
— Он работник банка до мозга костей. Мыслит логическими выкладками и цифрами. Совершенно не поддавался арт-терапии. Смерть дочери его «добила» потому, что сломалась логическая цепочка. Молния не может дважды ударить в одно и то же место, кто-то не может дважды случайно выбрать его детей.
— Значит, выбор не случаен, — прошептал Грин в очередной раз. Выбор не случаен. Но какая, черт возьми, здесь закономерность? География? Работа? Возраст? Отдых? Где эта сволочь находит своих жертв, почему убивает и почему делает это в доме или близ него? И как ему хватило наглости обколоть Ангелу наркотиками? А если она на самом деле была наркоманкой, и Мерт просто не хотел верить в то, что ему говорили?