— Аксель! Я думала, ты и думать про нас забыл. Как ушел в свои особо тяжкие, так и все, ни слуху ни духу.
— Привет, дорогая, — улыбнулся он. — Прости. С меня целая коробка горячих пончиков и кофе на всех. Сделай доброе дело? Ты можешь установить слежку по номеру телефона? Для меня.
— Ты меня пугаешь.
— У меня есть номер телефона. Я хочу знать, где бывает его владелец.
— А. Никакой прослушки, просто локация? Это легко, мы тут не нужны.
— Я больше никому не доверяю. Только тебе.
— Ты старый кот, Грин. Сделаю. Кидай номер. Две коробки пончиков.
— Две коробки пончиков. Кофе на всех. И сертификат в салон красоты. Никому не слова.
— Идет.
Глава пятая. Аделия Ковальская
18.43, 5 апреля
Бизнес-центр «Треверберг», деловой квартал
Доктор медицины Аделия Ковальская любила приезжать в Треверберг из родной Варшавы по двум причинам. Во-первых, по ее мнению, здесь жили и работали самые красивые женщины в мире. Во-вторых, здесь к ней обращались только лучшие представители города. Она открыла практику всего пару лет назад, но уже обзавелась нужными связями и клиентами. Расписание было забито на несколько месяцев вперед. Аренда и командировки отбивались десятикратно. Да и случаи в массе своей были интересные. Творческие люди, политики, бизнесмены, все в одном. Ей нравилось разгадывать загадки, нравилось выводить людей из лабиринтов их мыслей, болей и изломов. Находить зажимы и помогать их исправлять.
Аделия традиционно останавливалась в одном и том же номере отеля Plaza, которым владела Теодора Барт, местная бизнес-вумен. Доктора здесь знали, уважали и любили. Она пользовалась преимуществами премиальной карты лояльности, с достоинством принимая мелкие одолжения, заботу и подарки от отеля. Ковальская бывала здесь каждый месяц. И каждый месяц ее ждала корзина фруктов, бутылка «Вдовы Клико» и сертификат на spa. Она приезжала обычно поздно вечером. Отдыхала в ресторане, иногда знакомилась с кем-нибудь, и тогда шампанское и фрукты использовались по прямому назначению, но чаще шла в spa, брала с собой книгу и долго читала в номере под тихую музыку. Она привыкла проводить время наедине с собой. Эти минуты позволяли хорошо делать свою работу.
Она приехала второго числа, и уже приняла пятнадцать пациентов. Последний на сегодня, Самуэль Мун, должен был появиться с минуты на минуту. Аделия знала, что Сэм часто опаздывает и не ценит чужое время, и даже на прием к ней он далеко не всегда приходил вовремя. Лекции о причинах такого поведения не хватило, чтобы художник решил больше не нарываться, но доктор считала, что это только начало. Самуэлю Муну нравилась Ковальская. И было лишь одно маленькое «но», которое останавливало его стандартный сценарий «увидел, захотел, получил» — она не заводила романов с пациентами, и каждый из них был вынужден подписать договор на услуги, в рамках которого содержался недвусмысленный пункт, накладывающий запрет на любые заигрывания. Ветреный и свободный художник считал себя обязанным оказать внимание каждой красивой женщине и искренне не понимал, когда его поведение порицалось. Ему было плевать на штрафы по договору, но Аделия при первом контакте была тверда и сказала, что при любой попытке за ней ухаживать разорвет контракт и занесет его в черный список. Как и любого другого. Сработало.