Серенькое перышко, прилипшее к янтарной бусине, закружилось, легко падая на пол. Я проследила за ним взглядом, сморгнула – и перышко пропало. Наверное, это было продолжением иллюзии.
Когда все предметы были обследованы, Барбара Збыславовна посмотрела на ректора и чуть пожала плечами, словно говоря: ничего не понимаю.
– Что-то есть при себе? – спросил ректор у меня. – Какие-то артефакты? Странные вещицы?
– Ничего, – коротко ответила я.
Барбара Збыславовна без особой надежды проверила меня, поводив палочками над моей головой, по спине и перед лицом.
– Ничего не понимаю, – сказала она, обращаясь к Кошу Невмертичу, как будто меня рядом не было. – Может быть, одно из свойств Жар-птицы?
– Впервые о таком слышу, – процедил он сквозь зубы, быстро взглянул на меня и сразу отвел глаза.
– Мы многого не знаем об этих особях, – возразила Ягушевская.
– Может, вы мне что-нибудь объясните? – осмелела я.
– Может, вы помолчите, пока старшие разговаривают? – спросил ректор.
Я вспыхнула от обиды. Каким снисходительным тоном это было сказано! Как будто я – форменная малолетка!
– В любом случае, я не вижу злого умысла Красновой, – сказала Барбара Збыславовна. – Вообще никакого умысла с ее стороны не вижу.
– Зато я вижу, – проворчал Кош Невмертич, а потом произнес громко и преувеличенно вежливо: – Расскажите-ка нам, Краснова, каким образом вы провернули этот фокус?
– Какой фокус? – я начала закипать. – Я просто выполняла задание! Светлана Емельяновна сказала представить ситуацию…
– Из прошлого, – подсказал ректор.
– Из прошлого, – согласилась я, – и попытаться ее исправить.
– И вы представили меня, – опять подсказал он.
– Вас, – ответила я, немного смутившись. Рассказывать обо всем при Ягушевской мне не хотелось, и я даже не знала – имею ли я право рассказать при ней всё. – Но я ничего не материализовывала… просто вообразила, как раньше…
– Василиса, – вмешалась Барбара Ягушевская и посмотрела уже знакомым взглядом – сочувствующим и жалостливым, как будто я была умственно отсталой, – дело не в материализации иллюзии. Материализацию вы успешно и давно практикуете, мы в этом все убедились. Но в это раз произошло нечто другое. Вы призвали Коша Невмертича, заставив прилететь к вам против его собственной воли. Это совсем другое колдовство – очень сильное…
– Я тут ни при чем! – гневно взвилась я, понимая, что на меня собираются снова повесить что-то, чего я не совершала. Как прошлогодние пожары, которые устраивала Марина Морелли.
– Уверена, что вы не виноваты, – успокоила меня Ягушевская. – Я настаиваю, что был применен сильнейший древний артефакт. Но сомневаюсь, что Краснова сумела бы пронести его в «Иву» и тем более им воспользоваться.