Сделав два шага, я оглянулась и спросила:
– А чем занят Кош Невмертич, что не пришел на пресс-конференцию?
Ягушевская смерила меня задумчивым взглядом и ответила, вздохнув:
– По-моему, вам надо поменьше думать о Коше Невмертиче. И побольше – об учебе. Идите уже.
– Иду, – ответила я с раздражением. Вот зачем она тоже заговорила о ректоре с намёками? Кому какое дело, вообще?!
Уже подходя к своей комнате, в корпусе общежития, я вспомнила черного лебедя и сообразила, что меня так испугало. Глаза. Птица смотрела на меня вполне осмысленно, по-человечески. Со злобой и ненавистью.
Незнакомый парень – кудрявый и симпатичный, плюхнулся на стул рядом со мной. Он начал доставать из рюкзака учебники и тетради, а я удивленно уставилась на него – кто это решил занять Борькино место?
– Привет! – сказал парень. – Говорят, ты вчера на конференции перед Западным ковеном выступала?
– Борька! – ахнула я, наконец-то узнав его. – Что это с тобой случилось? А где очки?!
– Поменял на линзы, – ответил он и весело пожал плечами.
Пока я ошалело смотрела на него, мимо проходила Зайцева – белобрысенькая, маленькая, и остановилась, хихикнув.
– Боря! Тебе идет! – похвалила она.
Анчуткин кивнул ей, и этот довольный, ленивый кивок поразил меня ещё больше. Так мог кивать… Царёв! В ответ на восхищение Машки Колокольчиковой!.. Но никак не ботаник-Борька!
– Так что с конференцией? – напомнил он.
– Вообще ничего интересного, – ответила я, думая о странности его преображения. Анчуткину в очках я сразу выложила бы о лебеде, но сейчас не смогла рассказать об этом. Что-то останавливало. – А с тобой что случилось? С чего вдруг линзы?
– Надоело, – он усмехнулся и открыл учебник.
Надоело… Я заерзала на стуле, будто села на кнопку.
– Боря, – позвала я тихо, и он вопросительно поднял брови, отрываясь от учебника, – а ты с бабушкой об отце поговорил?
По его лицу точно пробежала тень, и он снова уткнулся в книгу.
– Поговорил? – я схватила книгу за край, пытаясь отобрать.
– Да, поговорил…
– И что она сказала?
– Родители погибли. Отец точно погиб. В автокатастрофе. Ты ошиблась, Василиса. Не мешай, я повторяю параграф.
Не мешай… Ну-ну… Я отпустила учебник и напористо спросила:
– А петерсит?
– Но ты же слышала только про Намибию, – Анчуткин мотнул головой, и я разглядела, что глаза у него – карие, с янтарными пятнышками вокруг зрачка. Как будто в радужке плясали солнечные блики. – Мало ли каких диковинок в Намибии. Просто совпадение.
– Странное совпадение, – разозлилась я. Мне казалось, что Анчуткин прячет голову в песок, как страус. – Слушай, а почему бы нам не поговорить об этом с ректором? Сегодня вечером?