— О, черт возьми, да, пожалуйста.
Он усмехается, наливает стакан и пододвигает его ко мне через кофейный столик.
— Кстати, где Элиза?
Мы с Кевином сделали около 5 “публичных” выступлений, то есть пять раз ясно дали понять, что мы “вместе” на публике или на вечеринке. Его жена, будучи полностью в курсе его ситуации, очевидно, знает меня. Мы встречались всего один раз, но она была действительно милой.
Кевин вздыхает и опускается в кресло напротив меня. — Ибица, с Раулем.
Я ухмыляюсь. — Рауль?
— Ее парень. Он художник.
Я удивленно моргаю. Я никогда по-настоящему не представлял, что Элиза тоже жила своей личной жизнью, помимо их с Кевином фиктивного брака.
Он вздыхает. — Что я могу сказать? Он дает ей то, чего я не могу.
— Гетеросексуальный секс?
Он постукивает себя по носу и подмигивает. — Вот именно.
Я хихикаю, но потом хмурюсь. Я знаю, что их ситуация отличается от большинства. Но я вдруг задаюсь вопросом, будет ли все еще трудно иметь своего “супруга”—настоящего или нет — с кем-то, кого они действительно любят романтически.
— Ты совсем не ревнуешь?
— О, да, — подмигивает Кевин. — Из-за ее.
Я начинаю смеяться.
— Зои, этот мужчина великолепен и, по-видимому, одарен, как бык.
Я фыркаю, хихикая, и слезы наворачиваются на глаза, прежде чем я успеваю перевести дыхание.
— О-о-о, и тебе просто одиноко здесь, дома?
— Я? О, нет, — он машет рукой. — Нет, у меня раньше были гости.
Я ухмыляюсь. — Гости, хм? Множественное число?
Кевин краснеет.
— Не попадись, — вздыхаю я. — Иначе все наши горячие свидания были бы напрасны.
— Слишком верно, — улыбается он. — Я осторожен, как всегда.
Я закатываю глаза. — А как дела на работе? Я слышал, ты возил свою шикарную задницу по всему миру?
Еще во время нашей первой “встречи” Кевин был еще одним смехотворно богатым финансовым парнем с политическими устремлениями. С тех пор ему каким — то образом удалось добиться назначения посла США-в Россия из всех мест, как ни странно.
Кевин смеется. — Это действительно было слишком давно, не так ли?
— Как там Россия?
— Чертовски холодно, и шкафов больше, чем тог в студенческом братстве.
Я разражаюсь хихиканьем, когда он улыбается мне. Но когда все стихает, его улыбка исчезает, когда он хмуро смотрит на меня.
— Ну и что?
— Ну и что?
— Мы будем говорить о том, как ты появилась у моей двери в десять вечера, промокший насквозь без обуви?
Я прикусываю губу. — Это… сложно.
— Конечно, это так, — ухмыляется он. — Но посмотри, с кем ты разговариваешь?
Я улыбаюсь. Я делаю глубокий вдох, а затем рассказываю ему все, что происходит. Я имею в виду только основы без конкретики, но как только на меня смотрят, все это начинает вырываться из меня. Я рассказываю все — о ночи, проведенной со Львом, о свадьбе, о том, как он забрал меня, о том, где я была… все это.