Но я не могу ни говорить, ни даже по-настоящему думать. И когда он проводит меня через квартиру и притягивает мою голову к своей груди, все, что я слышу — это стук моей крови в ухе.
— Не смотри, lastachka, — тихо рычит он, помогая мне перешагнуть через… что-то, а затем еще что-то. В другой руке у него пистолет, это я точно знаю.
У частного лифта он ждет, пока двери не откроются, прежде чем зарычать и ударить пистолетом по дверному косяку. Но внутри пусто. Мой пульс все еще сумасшедший, когда он затаскивает меня внутрь и нажимает кнопку гаража. Только когда лифт начинает спускаться, я понимаю, что Лев Мокрый.
Я смотрю вниз и задыхаюсь, когда мое сердце замирает.
— Лев!!
Его белая футболка в красных пятнах, кровь стекает по боку и пропитывает пояс джинсов.
— Все в порядке, — ворчит он
— У тебя кровь идет! И много!
— Все в порядке…
— Лев!
— Зои, — шипит он. Лифт звенит, когда мы останавливаемся, и он быстро толкает меня за собой. Двери раздвигаются, и прежде чем я успеваю это заметить, Лев поднимает пистолет в руке и нажимает на спусковой крючок.
Человек, ожидающий нас с винтовкой в руках, падает на землю. Я подавляю крик в сгибе руки, когда Лев поворачивается, чтобы отвернуть меня от этого зрелища.
— Пойдем, — мягко говорит он.
Меня трясет, поэтому он подхватывает меня на руки и несет через парковку к своему "Chevelle". Но когда мы подходим к этому, я заставляю себя перестать дрожать. Закрываю глаза и отодвигаю все, что только что произошло, в сторону, потому что я должна.
Он опускает меня на землю, и я мгновенно поворачиваюсь к нему.
— Дай мне взглянуть на это.
— Нам нужно двигаться.
— Лев…
— Зои, — рычит он. Его глаза сужаются и удерживают мои. — У меня было гораздо хуже. Поверь мне.
— Это…
— Выстрел. Но пуля просто задела меня. Пойдем, нам нужно идти, прямо сейчас.
Я поджимаю губы.
— Я за рулем.
Он качает головой.
— Нет, это не так.
— Лев, ты был ранен.
— Ты умеешь водить машину на ручке?
Я хмурюсь. Блядь.
— Я так и думал, — ухмыляется он.
— Хорошо, но у тебя в машине есть медикаменты?
Он кивает. Я помогаю ему, когда он морщится садясь за руль. Затем я проскальзываю на пассажирское сиденье, когда он заводит двигатель. Я достаю из — под сиденья аптечку первой помощи и вытаскиваю из нее большой рулон марли. Я прижимаю его к его ране, когда он переключается на движение, но он едва хрюкает. Машина с ревом выезжает из гаража, и Лев выводит ее.
Я задыхаюсь, пытаясь удержать повязку на нем, пока он с грохотом несется по городу. Для меня все по-прежнему размыто. Как будто реальность происходит сквозь дымку или под водой. Все, на чем я могу сосредоточиться, — это прижимать бинты к его ране, чтобы попытаться остановить кровотечение.