В сумерках все для меня становилось даже не таким страшным, не знаю почему. Возможно, потому что просто ночью не было смысла носить маски, следовать правилам, этого всё равно никто не увидит. В это время суток обнажается душа, настоящая натура человека. Днем мы играем роли, ночью же мы отдыхаем и действуем уже так, как хотим, а не так, как нам диктуют правила сегодняшнего дня.
Да и днем я могу заблудиться так же, как и ночью. Так что разницы в этом плане для меня нет. В мистику я не верю и в жизни этой предпочитаю руководствовать тем, что нужно бояться не некого призрака под кроватью, а человека, который может таить в себе самое настоящее чудовище. Бывает же, что за маской ангела может скрываться монстер? И наоборот.
Не успела я далеко отойти от нашего лагеря, как меня кто-то схватил за руку, потянул в кусты. Я струхнула и чуть не заорала, но, почувствовав на руке бинт, поняла, что это Влад. Катерина осталась далеко позади, а нас таких, контуженных на одну руку, только трое. Я, она и Влад.
— Зачем ты меня затащил в кусты? — Решила я узнать для начала. Нет, я, конечно, не ожидаю от Влада ничего такого из разряда восемнадцать плюс, но перестраховка — это то, что может спасти жизнь.
— Потерпи, — сопел парень, продолжая путешествовать по кустам и тащить меня на буксире следом.
Немного поплутав, мы наконец вышли на некое подобие полянки, не такой большой, как у нас, совсем наоборот, даже маленькой, но, тем не менее, при желании здесь можно было организовать сцену для канкана.
Деревья, как стена, сплетались и причудливо изгибались. Еще удивительнее было видеть дуб, одиноко росший посередине. Он был высокий и могучий и словно бы находился в изгнании, в своей зоне отчуждения, потому что вокруг него ничего не росло, кроме травы.
К нему-то меня и притащил удавленную и озирающуюся по сторонам Влад. Я лупила глаза покруче куклы Барби.
— И зачем ты меня сюда притащил? — Спросила я тихо. Не знаю почему, но мне казалось, что повышать голос в этом месте нельзя.
Влад отпустил меня и облокотился об дерево.
— Здесь нас никто не услышит. — Было мне ответом. — Ты же хотела поговорить?
— Интересно, ты это понял по моему красноречивому взгляду, который я на тебя кидал весь вечер или по моей злой ауре, которую я источала на многие мили вокруг.
— И поэтому тоже. — Согласился парень, впрочем, не выглядящий виноватым. — Но я хотел объяснить, почему поступил так с тобой сегодня.
— Да что ты говоришь! — Разозлилась я. — Ну начинай, может быть, по окончании твоего монолога я перехочу тебя убивать.
— Мирослава, в тот момент я не мог поступить иначе, — весьма клишировано начал оправдываться парень. От этих его слов у меня аж руки зачесались. — Ярослав заметил нас, точнее он понял, что кто-то его подслушивает.