— Что за ерунда, зачем нам этот поход? — Вступил на этот раз в дискуссию Влад.
Я активно закивала, поддерживая ещё минуту назад раздражавшего меня парня.
— Чтобы развеяться, Влад. Ты и так сидишь постоянно у себя в комнате, непонятно чем занимаясь. — Ответил на ранее поставленный вопрос Андрей. Его чёрные брови сурово сложились домиком. Хотя с его добрыми синими глазами все потуги казаться грозным сводились на нет.
— Всё мы прекрасно знаем, чем занят в комнате маленький извращенец. — Сказал Ярослав, откидываясь на стуле и скрещивая руки на груди. С едой он закончил.
— Заткнись! — Зло сказал младший брат.
Назревал очередной конфликт. А я откровенно не понимала, что стало с этими двумя. Раньше младший брат разве что в рот старшему не смотрел.
— Молчу, молчу. — Поднял руки, показывая, что сдается, Яр, а потом повернулся ко мне и доверительным шёпотом сообщил, да так, что услышали все. — У малыша переходный возраст, а тут ещё огромную роль играет один фактор, один очень большой фактор. Знаешь, тяжело ему приходится.
— Замолчи! — Взревел Влад и вскочил на ноги; тарелка полетела на пол и разбилась.
Этот дом определённо наполнен психами. Здесь нельзя держать бьющееся предметы.
— Какой же громкий, — раздражённо сказал Ярослав, откидывая с глаз непослушную челку.
— Быстро сел! — Ранее я подумала, что дядя Андрей не может казаться грозным. Я ошиблась. Его тихий и звенящий голос, которым он угомонил Влада, мне до жути напомнил Ярослава. От это было даже в два раза страшнее.
— Эм, думаю, стоит перенести этот разговор на вечер… — Робко сказала моя мама, беря стакан с соком.
— Нет, Оль, все уже решено. Завтра в восемь утра выдвигаемся. — Сказал Андрей.
Класс, ещё и не высплюсь. Сплошные плюсы.
Начавшийся после этого спор между Владом, качающим права и отчаянно пытающимся отстоять свое право остаться дома, и Андреем в дуэте с Катериной я слушала в пол-уха.
Уже понятно: походу быть, как бы Влад не боролся. И это подтверждал многозначительный и вездесущий взгляд отца, в котором читалось: «не обсуждается».
Подловив момент, когда никто не видит, я наклонилась к Ярославу, который лениво сидел на стуле со скучающим видом и прошептала: «ненавижу тебя».
Я желала сказать ему это ещё с момента, как он вручил мне стакан с водой, сопроводив его «нежным» взглядом. Просто случая не было.
Наблюдать, как Ярослав застывает, словно громом поражений, было приятно. Правда, я ждала ещё каких-либо эмоций на его красивом лице. Но их не было.
— Врешь. — Было мне ответом. Таким желанным и вызывающим бурю эмоций ответом.