Стол посередине был небольшим, а вокруг него полукругом расположились лавки. С места, который я избрала в качестве своего седалища, хорошо просматривался дом.
Красиво, как же все это красиво.
Умиротворённость и запах прелой листвы. Тишина, прерываемая поскрипыванием деревьев и отдалённым щебетанием птиц.
Возможно, я бы так и сидела здесь без движения, но клиновый листик, залетевший в беседку и спикировавший рядом со мной, отвлек меня.
Проследив его полет, я взяла в руки творение природы и заметила ещё кое-что. На лавке была вырезана надпись.
"М+Я". Чуть ниже находилась приписка "Неправда" корявым почерком и ещё ниже кто-то написал "М+В".
Странно, я точно никогда не бывала в этом доме раньше. Так уж вышло, что в детстве мы отдыхали либо у нас, либо где-нибудь в другой стране.
Значит, я не могла написать это. Да и не написала бы ни за что.
Хотя почему я подумала, что эти аббревиатуры значат обязательно Мирослава, Ярослав и Влад. Может быть, это вообще какие-то другие люди. А я просто сижу и придумываю.
Не может быть, чтобы в детстве, а надписи точно были выполнены очень давно, два ненавистных мне брата были влюблены в меня.
Не с их поведением. Влад, может быть, он тогда был мал и вполне мог влюбиться в моё милое личико. Но точно не Яр, ведь его поведение говорило само за себя.
Проведя пальцем по выскобленным надписям, я вновь погрузилась в детство. В моменты, когда меня могли дернуть за косичку, а потом внезапно поцеловать в кончик носика. Когда меня брали в охапку и тащили, не спрашивая моего мнения. Не позволяли общаться и разговаривать с другими детьми, кроме самих братьев. А иначе невиновные жестоко платили, несмотря на то, что были маленькими и беззащитными.
Маленькая Мира, стоящая всегда за спинами двух мальчиков. Ходившая за ручку только с ними. И улыбающаяся так редко, что её прозвали все знакомые дети "грустной куклой". Куклой с подачи Яра и, конечно, из-за своей внешности.
Ведь, как бы я не отрицала, даже в более взрослом возрасте, где не было уже Ярослава, меня все равно за глаза называли девочкой с кукольной внешностью. Не зубрилкой, коей я являлась, а недосягаемой куклой, к кому все боялись подойти. Если я сама не шла на контакт, то окружающие так и продолжали на меня глазеть из-за «витрин», но ни за что не подходили сами и, не дай бог, прикасались.
Красивая внешность иногда тоже работает против тебя.
Я не хочу признавать это, но в школе я была изгоем. Ни таким, конечно, как показывают в американских фильмах. Слава богу, никто на меня подносы не опрокидывал в столовой. Но я была единственной девочкой, кто сидел за столом одна и в классе, и все в той же столовой.