Застываю в гостиной, которую проскочила не глядя, когда мы поднимались наверх. Кружусь, разглядывая репродукции известных художников. А некоторые вижу первый раз. И, возможно, это даже не копии, а оригиналы.
Присматриваюсь к одной… Другой… Там есть подписи художников. Я их, к своему стыду, не знаю. Одна просто потрясающая! На ней море, шторм… И, кажется, вода сейчас хлынет с полотна в гостиную. Зависнув, не могу оторвать взгляда.
— Ты продолжаешь меня поражать, Царева.
— А? — на автомате отзываюсь я. — Чем же?..
— Вкусом.
— Все хорошо с моим вкусом! — начинаю машинально защищаться.
— Более чем! Предпочесть кухне галерею могут не многие. Особенно, когда у них урчит живот.
У меня урчит живот?!
В лицо бросается краска, оно горит. Хотеть есть — стыдно. Почему? Хотят есть только жирные коровы. Изящным ланям достаточно росинки и зернышка. Как-то так. Бред? Я знаю… Но живучий, не вытравить.
В столовой красиво сервирован стол, накрыто на двоих. Свечи, свет притушен. Играет тихая симфоническая музыка.
Ааа…
Отодвигает мне стул. Присаживаюсь, тяжело вздыхая. Чтобы влажные волосы не падали на лицо, заплетаю их потуже в косу несколькими быстрыми движениями и откидываю назад.
Из трех вилок выбираю нужную. Никогда в жизни я не сидела за столом с полной официальной сервировкой. Но так вышло, что чисто теоретически ее знаю. Попалась как-то книга…
Рафаэль улыбается.
— Не перепутала? — дразнит он.
Прицеливаюсь в него зубчиками.
— Осторожно, Дагер. Я и так нервная.
— Почему?
— Ну… — признаюсь я. — Вот примерно так в моих фантазиях выглядело первое взрослое свидание. Но перед ним планировалось некоторое количество «детских» — походов в кино, там, прогулок в парке, театр… И уж точно не с тобой.
Рафаэль разливает из графина в бокалы цитрусовый коктейль.
— Поцелуй тоже предназначался не мне, Дина, — дергает бровью.
— Не напоминай!
— Все было так плохо? Я вообще хотел бы прояснить этот… поцелуй.
Что там прояснять!
— Сейчас поссоримся, — предупреждаю его, чувствуя, что начинаю закипать на эту тему.
— Окей… Приятного аппетита.
Ковыряюсь вилкой и ножом в баклажанах. Пахнут так маняще, что сводит желудок. Сверху жирный плавленный сыр, острый перец… Хрустящие хлебцы с кунжутом.
Я ем совсем немножко, боясь, как бы мне опять не стало плохо.
— Тебе не нравится? — озабоченно поглядывает на меня Рафаэль.
— Очень вкусно. Просто…
Не объяснять же?
— Мне много нельзя.
— Можно задать тебе пару вопросов на этот счет?
Отрицательно качаю головой. Тема для меня больная. Я чувствую неловкость и стыд.
Во рту горит от острого! Запиваю коктейлем. Рафаэль хмурится. Отодвигает едва тронутую чашку. Уходит к прозрачным дверям на террасу. Смещая штору, смотрит на наш дом.