– Есть, ваше величество, возглавить гарнизон, – только и ответил финский полковник. Который как знал Николай, в 1917 году, будет одним из организаторов перехода Финляндии под контроль Германской Империи. Но пока других кадров у него не было. Одни отбросы. А русский император обратился к японцу:
– Господин Кога, я вас попрошу успокойте гражданских, объясните, что бы они по всем вопросам обращались к вам. И вы всё организуете, что бы работали лавки, школа, что бы в городе была еда, город был обеспечен водой и топливом. А также доведите до сведения всех, что сейчас тут действуют законы России. Военного времени. И соответственно их не надо нарушать. И тогда никто не пострадает. Так что я рассчитываю на благоразумие людей. И их желания дожить до того момента, когда сюда вернётся закон Японии. А после того, как вы всем всё объясните, что они свободны и могут идти по домам.
Японец направился к толпе, где всё это объявил, после чего площадь опустела и на ней осталась только одна женщина, прижимавшая к себе двух маленьких детей. И которая не сводила взгляда со стоявшей возле кресла царя девочки. И царь, решив один вопрос, тут же переключился на другой, наконец, то обратив внимание на стоявшую рядом с ним девушку. Которая была буквально не жива и не мертва. После того как её, растрёпанную, поставили рядом с креслом, на которое сел захвативший её в плен русский. И русский император произнёс:
– Гондарев, верни ей её бамбук.
И когда девушке всучили её копьё, которое она прижала к себе, подобно тому, как утопающий хватается за соломинку, то Николай, оценив девушку взглядом, а юная, миниатюрная и чрезмерно стройная и при этом вусмерть напуганная девушка, с бамбуковым копьём в руке, являла собой жалкое, буквально душераздирающе зрелище, обращаясь уже к Томомити Ономото произнёс:
– Вот это и будет моим посланием к микадо. Я попрошу доставить этого ребёнка вашему императору. Кстати, она, похоже, совершенно не понимает, что от неё хотят. И попрошу вас помочь мне пообщаться с ней. Спросите, пожалуйста, как её зовут. И она знает кто я?
Японский адмирал обменялся с девушкой несколькими фразами, гораздо более продолжительными, чем просил Николай, а потом ответил:
– Она говорит, что её зовут Миюки Чинен. Она дочь одного из боцманов, из ремонтной службы базы. И она говорит, что знает, что вы, ваше величество, русский сегун[224].
Николай усмехнулся и произнёс:
– Передайте ей, что я не сегун. Я, то стихийное бедствие, что надвигается на Японию. И от которого спасти ваши острова может только микадо. А совсем не маленькая девочка, с палкой в руке. Пусть и повязанной красной лентой.