– Самообладания вам не занимать.
– Стараюсь, – напряженно ответила Женя, именно в этот момент считая, сколько тактов осталось до следующего «плие».
– Почему-то мне кажется, полонез не ваш конек.
– Вы очень наблюдательны.
– Тогда может прекратим это ненужное шествие и удалимся туда, где никто не помешает нашей беседе? – предложил лорд ухмыляясь, как чеширский кот.
Женя фыркнула:
– Ага, конечно.
К счастью, после «плие» последовало расхождение пар, а когда Женя совершила поворот, на месте ее партнера вновь оказался Лесли Адерли.
– Куда вы делись? – спросила Женя гневным шепотом, когда танец, наконец, закончился, и она вытерла взмокший лоб.
Лорд Адерли проговорил:
– Прошу искренне меня простить. Я виноват, потому что забыл о нашем уговоре не менять пары. Я с малолетства танцую полонезы, привычки не так легко менять.
Женя послала ему сердитый взгляд, и хотела сказать, что из-за его слабохарактерности, ей пришлось немного, но тесно пообщаться с Фэйном. Однако едва они приблизились к судье Адамсону и его свите, откуда-то раздался щебечущий голосок:
– О, лорд Адерли, как я рада, как я рада, что вы здесь!
Из толпы вынырнула девушка в желтом платье, таким пышным, что напоминает самовар. Из высокой прически торчат кораблики, которые Женя с такой ненавистью отвергла, грудь выпячивается еще сильней, чем у нее.
– Мисс Адамсон, – поприветствовал Лесли девушку. – Вы выглядите восхитительно.
– О, лорд Адерли, вы так любезны, – отозвалась она улыбаясь и задирая и без того курносы носик. – Не откажите мне в танце?
Судья улыбнулся.
– Флоренс весь вечер только о вас и говорила, – произнес он. – Боюсь, ее сердце будет разбито, если вы откажете ей в таком пустяке.
Женя бросила на лорда Адерли тревожный взгляд. От мысли, что останется одна среди этих разодетых людей, среди которых она гусь в курятнике, затряслись колени. Тот, видимо, уловил ее настрой, он набрал воздуха, но Флоренс опередила.
– Позвольте украсть вашего кавалера, – обратилась она к Жене. – Обещаю, я верну его в целости и сохранности.
– Я, право… – начал Лесли.
Но судья проговорил:
– В самом деле, Адерли, моя дочь лишь невинная дева, причем весьма недурная собой. Будет странно, если свет сочтет вас ханжей и трусом лишь из-за того, что вы отказались танцевать с дамой.
Видимо, это что-то да значило. Потому, что подбородок лорда Адерли приподнялся, он проговорил:
– Это будет действительно странно. И чтобы развеять ваши сомнения, я приглашаю вашу дочь на мазурку.
Страх сжал внутренности Жени ледяной лапой. Наверное, это отразилось на лице, Лесли наклонился к ней и сказал тихо: