“Когда я начинала ощущать присутствие “X”, — пишет в этой книге Баркер, — я сразу же бралась за карандаш и записную книжку, а затем усилием воли замедляла деятельность своего объективного разума до тех пор, пока в нем не оставалось ни единой мысли или даже намека на мысль. И тогда непосредственно в моем мозгу начинали звучать слова, все также без помощи сознания приводя в движение мою руку. Все было в точности так, как будто я слушала диктант, только не ушами, а каким-то небольшим, но сверхчувствительным участком мозга.
Начиная писать предложение, я не могла даже приблизительно представить, как оно закончится. Я не знала, будет ли оно последним или за ним последует еще пара тысяч слов. Я просто писала и писала, находясь в состоянии добровольного самоотрицания, до тех пор, пока вышеописанное ощущение присутствия вдруг само собой не пропадало".
Нужно сказать, что господин “X” поставил обязательным условием успешности коммуникаций полное отключение ума принимающего. В своих первых письмах он просит Баркер “вытереть дочиста ум, как ребенок вытирает свою доску, готовясь записать новую задачу учителя”. Малейшая личная мысль или фантазия “будет как бы облаком на зеркале, затуманивающим отражение”. Ум должен хранить молчание и не пытаться формулировать или задавать вопросы. Нужно быть максимально пассивной. При включении разума в процесс связи возникает ситуация, похожая на то, как если бы телеграфный аппарат вдруг начал посылать свое собственное сообщение. Баркер старалась выполнять эти указания, и, судя по всему, ей это в значительной мере удалось.
Первые контакты были весьма тяжелыми, видимо, для обоих, но постепенно Баркер удалось уменьшить ментальные помехи, и связь стала более стабильной. В дальнейшем, “X”, благодаря помощи своего Учителя, научился овладевать не только рукой Баркер, но устанавливать совершенную телепатическую связь с ее мышлением. Это позволило при последующих контактах почти полностью избавиться от сопутствующей изматывающей нервной усталости.
“Моя цель, заставившая меня писать эти письма, — говорит “X", — убедить колеблющихся в том, что душа продолжает жить и после той телесной перемены, которую вы называете смертью… Наш век продолжает оставаться вульгарно материалистическим. Большинство не чувствует никакого реального интереса к жизни по ту сторону могилы. Но все люди рано или поздно перейдут сюда, и, может быть, некоторые из них найдут перемену менее трудной и менее страшной благодаря тому, что сообщил им я.
Философия, которую я хочу передать вам, должна проникнуть в мир. Возможно, что только весьма немногие поймут ее глубину в этой жизни, но семя, посеянное сегодня, может принести плоды в далеком будущем… Я много могу рассказать вам о здешней жизни, и это поможет другим, когда для них придет время великой перемены”.