Пока они с мамой о чем-то тихо беседовали, я быстро окинула взглядом прихожую и столовую. Все оказалось в точности таким, как я описывала. Мама была удивлена, а у леди на глазах появились слезы, и она долго меня обнимала. Уходя, мама поблагодарила хозяйку дома за гостеприимство, а я была донельзя довольна тем, что мама мне все-таки поверила.
Через некоторое время я услышала, как мама рассказывает моей тете Эмме Гиффорд, что в том доме жила пятнадцатилетняя девочка, которая умерла от скарлатины 23 мая 1934 года, то есть в год моего рождения. Впоследствии мы больше никогда об этом не говорили, а мама велела, чтобы я “больше не просила туда пойти”.
Такой просьбы у меня больше не возникало. Неужели я действительно когда то была той девочкой и сохранила часть ее воспоминаний?
Джин Браун, Нью-Андервуд, штат Южная Дакота,
февраль 1994 года”.
А совсем недавно моя бывшая коллега, известный морской эколог, доктор биологических наук В. Л. (инициалы изменены) рассказала мне о происшедшем с ней случаем, вполне укладывающимся в ситуацию “дежа вю”,
“Будучи в экспедициях в Черном и Средиземном морях и проходя через Босфор, я всегда с завистью слушала рассказы моих коллег, которые во время прежних экспедиций за ходили в Стамбул, гуляли по улицам этого удивительного города, любовались Голубой мечетью, дворцом султана и другими его красотами. И вот однажды (в 1988 или в 1989 году, точно не помню) мне тоже повезло — наше судно зашло в Стамбул на целых три дня.
И вот я и несколько моих коллег стоим в небольшом садике перед дворцом в очереди за входными билетами. Уже здесь (на это я обратила внимание чуть позже) у меня почему-то не было чувства предстоящей встречи с чем-то совершенно необычным. Я человек восторженный, и когда мне приходится бывать в новых и интересных местах, особенно в местах, о которых так долго мечтала, у меня всегда особое настроение. А тут я просто стояла в очереди, и ничего меня не удивляло. Но вот мы во дворце и через некоторое время входим в огромный роскошный зал. И сразу же меня захватило чувство, что я здесь уже была когда то. Вначале я решила, что это из-за громадных люстр, у которых канделябры по своей форме напоминали прекрасную венскую люстру с похожими хрустальными подвесками, висевшую в квартире моей бабушки. Затем я увидела лежащую на полу желтовато-коричневую шкуру медведя, а в другом конце зала вторую такую же. И вновь я четко чувствую, что и их когда то я уже видела, но те шкуры я запомнила белыми! Через несколько минут наш гид в своем рассказе доходит до истории появления во дворце этих шкур и говорит, что давным давно их подарил султану русский царь. Правда, тогда шкуры были совершенно белыми, но за несколько веков приобрели этот несвойственный им цвет. Интересно! — говорю я себе по поводу своих необычных ощущений и самостоятельно иду в конец зала, где виден отгороженный деревянными перилами вход вниз. Гид поглядывает на меня, но молчит, поскольку я не нарушаю разрешенной зоны для ходьбы по залу. Подойдя ближе, я вижу за резными деревянными перильцами ступеньки, ведущие куда-то вниз. Но я ведь знаю этот вход! Тогда я была молодой и тоненькой, на мне было длинное легкое платье, и я в ужасе убегала по этим ступенькам от кого то, кто гнался за мной. Я бежала по узкому полутемному проходу и, чтобы меня не схватили, спряталась в какой-то колодец с тяжелой металлической крышкой. Может быть, я только сейчас придумала, что она была серебряной? Нет, ощущения довольно явственные.