Перечеркивают ли эти случаи, сопровождающиеся похожими реакциями, те интерпретации, которые были сделаны на основании опросов пациентов, переживших клиническую смерть? Уверен, что нет, и вот почему.
Человеческое подсознание является хранилищем матриц самых разнообразных переживаний. Обычно они находятся в непроявленном состоянии, но в соответствующих случаях могут активизироваться в яркие осознанные переживания. Можно предположить, что матрицы этих переживаний являются неотъемлемой частью любой человеческой личности и были внедрены в подсознание пациентов во время их умираний в прошлых жизнях. В этом случае не удивительно, что в ситуациях, когда ослабевает “заглушка” (научный термин) между сознанием и подсознанием индивида, эти переживания проявляются на сознательном уровне в виде зрительных галлюцинаций, поводом для которых является наступление действительной смерти или реальная ее угроза.
В связи с этим мнением оппонентов, кроме того, возникает еще один принципиальный вопрос: отражают ли подобные галлюцинации реальность, в том числе и путешествие духовной сущности человека в иные миры. Шри Ауробиндо[3], который, вероятно, является наиболее авторитетным экспертом в области путешествий человеческого сознания, отвечает на этот вопрос положительно:
“То, что люди называют галлюцинацией, — пишет Шри Ауробиндо, — есть отражение в уме и чувствах того, что лежит за пределами нашего обычного рассудочного и чувственного восприятия; суеверие же возникает в силу неверного истолкования умом этих отражений. Других галлюцинаций не существует” [79].
И далее:
“Галлюцинация — это научный термин, который обозначает редкие проблески истин, обычно скрывающихся от нас из-за нашей чрезмерной поглощенности материей".
2. Большинство оппонентов говорят о некорректности выводов Моуди, Кублер-Росс, Ринга и Сабома в связи с отсутствием в их экспериментах четкой врачебной фиксации, подтверждающей как сам факт наступления клинической смерти, так и то, что видения происходили именно в этот период, а не до него или же после. Это методическое замечание можно признать верным, хотя данный недостаток присутствовал не во всех случаях. Вообще, точно проследить, когда именно произошел “присмертный опыт”, — задача обычно весьма трудная. Однако в исследованиях голландских врачей под руководством доктора Пима ван Ломмеля, о которых уже упоминалось ранее, этот момент зафиксировать удалось. Одним из самых ярких примеров Пим ван Ломмель считает следующий случай, происшедший с одной из его сотрудниц. В клинику доставили пациента в коме. Мозг умер, электроэнцефалограмма превратилась в прямую линию. Искусственное дыхание, массаж сердца, дефибрилляция не дали результата. Когда решились применить интубацию, оказалось, что во рту пациента зубной протез. Сотрудница вынула его и положила на передвижной столик. Пациента удалось оживить. Через неделю, когда та же сотрудница разносила по палатам лекарства, “воскресший” пациент, увидев ее, сказал: “Вы знаете, где мой протез! Вы вынули у меня зубы и засунули их в ящик столика на колесах!” При дальнейших расспросах выяснилось, что человек видел себя умершим сверху, он в деталях описал палату и поведение всех присутствующих в момент его безусловной смерти. Он боялся, что врачи прекратят реанимацию, и отчаянно пытался дать им понять, что все еще жив…