С методической точки зрения, этот эксперимент безупречен, и Пим ван Ломмель не считает его результаты единственными в своей практике.
3. У некоторых оппонентов вызывает сомнение тот факт, что, по имеющимся данным, о своем опыте NDE рассказали от 10 % до 30 % пациентов. В то же время, по данным программы, организованной National Institute of Nevrological and Communicative Disordes and Stroke, в которой принимали участие 9 крупных клиник, из 503 больных, перенесших клиническую смерть, полное восстановление нарушенных функций, достаточное для “ясного рассказа о своих переживаниях”, наступило только у 5.17 %. Как следствие этого делается вывод о том, что значительная часть случаев NDE, приводимых Моуди и его адептами, просто не связана с клинической смертью, или же эти “воспоминания” искусственно навязаны опрашиваемым.
Это возражение некорректно. Количество пациентов, помнящих о своих переживаниях во время клинической смерти, зависит от их патологического состояния и характера травм, применяемых методов лечения и лекарств, вида наркоза, времени взятия интервью, умения “разговорить” пациента и от многого другого. Поэтому в различных случаях соотношение “помнящих” и “непомнящих” может меняться и меняется в значительных пределах.
Приведенные данные — это практически все, что оппоненты инкриминируют исследователям, занимающимся проблемой NDE. И хотя на некоторые из сомнений пока еще нет бесспорных ответов, но сегодня в этом уже нет той принципиальной необходимости, какая была в начале появления концепции “жизни после смерти”. К настоящему времени появились новые свидетельства ее реальности. В их числе прекрасно документированные путешествия в астральный мир, факты общения с живущими там душами умерших, доказанный феномен повторных рождений (реинкарнаций), достоверные контакты с умершими и др.
Этим паранормальным явлениям будут посвящены последующие главы книги. Сейчас же непременно следует остановиться на вопросе, лежащем в основе всей проблемы бессмертия человеческой личности, — погибает ли человеческое сознание, или человеческое “Я”, с гибелью мозга. Если да, то тема бессмертия личности, или ее “жизни после смерти”, должна быть закрыта. Навсегда.
Большинство нейрофизиологов и врачей (об обычных людях уже не приходится даже говорить) еще совсем недавно считали, что сознание есть продукт физического мозга, и, естественно, смерть мозга означает его безусловный конец. В качестве примера приведу только одно из типичных высказываний, принадлежавшее, в данном конкретном случае, реаниматологу В. А. Неговскому [66]: